время она одевалась как все и на внешность не жаловалась, а теперь она походила на законченную старую деву, спрятав свою женственность под мешкообразные юбки и балахонного вида блузки. Вероятно, Алекс видел в ней этакое странное чудо-юдо, «бедняжку», нуждавшуюся в покровительстве, и разыгрывал богача, благотворящего убогой и не состоявшейся по жизни сокурснице.
И вот, внезапно Афинаиде захотелось показать ему, что она больше не чудо-юдо, и посмотреть, как он отреагирует на ее новое «воплощение». Придя к нему вечером накануне конференции распечатать доклад, девушка с тайным удовольствием отметила растерянность Алекса: ее бывший пассия неожиданно увидел, что она весьма и весьма привлекательна.
– Ты отлично выглядишь, Ида! – сказал он, окинув ее откровенно оценивающим взглядом.
«А, господин Рувас, так вы, наконец, заметили, что я не предмет мебели?» – так и хотелось ей сказать, но она лишь мило улыбнулась. Когда она, собираясь уходить, надевала в прихожей туфельки, Алекс сказал:
– Слушай, Ида… а что ты делаешь завтра вечером? Давай сходим в кино или в кофейне посидим? Расскажешь, как прошел твой доклад, поболтаем…
Афинаида мысленно усмехнулась: «С чего это тебя вдруг заинтересовали мои научные занятия?» – однако ей стало приятно от подобного внимания. Еще ни один мужчина не приглашал ее провести с ним вечер, если не считать сокурсника Тараха, смешного юноши с вечно всклокоченными рыжими волосами, который был безответно в нее влюблен со второго курса по пятый и даже сделал предложение, получил решительный отказ и с горя уехал работать на Родос. Мария рассказала, что в итоге он весьма преуспел и стал директором пятизвездочного отеля, обладателем толстушки-жены и троих детей…
– Думаю, завтра у меня будет отходняк! – Афинаида рассмеялась. – Так что я вряд ли буду в состоянии куда-то идти.
– А в четверг? Давай тогда в четверг, а? Махнем в кино, а потом в кофейню!
«А почему бы и нет? – подумала девушка. – Мари всё твердит, что мне надо раскрепощаться… Вот и попробую, а что, подходящий случай!»
– Да, можно… В кино я давно не была. Только не раньше пяти, я до обеда работаю.
– Заметано! Я позвоню тебе в четверг после полудня, идет?
– Лучше свиток пришли, я в библиотеке не могу по телефону болтать.
– Окей, тогда жди послания!
Во вторник утром Киннам появился в резиденции Иоанна-Павла за пять минут до назначенных ему одиннадцати часов. Согласно протоколу папского двора, великий ритор облачился в церемониальный палатий – придворный мундир, по виду напоминавший длинный пиджак из драгоценного черного шелка, с золотой вышивкой на плечах и обшлагах рукавов, которая обозначала принадлежность владельца к пятому классу имперских чиновников. Чиновником
