на Балтийском флоте имели в то время, как мы уже говорили, эсеры и анархисты. В том же ЦК Балтфлота первого состава из 33 членов было всего шесть большевиков, остальные же объявили себя левыми и правыми эсерами или анархистами.
Отметим, что, получив назначение на столь высокий пост, «большевик» Дыбенко сразу же объявил о своем полном признании верховенства Временного правительства над флотом и о неукоснительном исполнении всех правительственных решений. Да иначе и быть не могло, ведь именно для этого его и назначили на этот пост. Вполне возможно, что Дыбенко в то время честно отрабатывал мандат, выданный ему первыми представителями Временного правительства в Петрограде. По крайней мере, это объясняет и его «избрание», и то, с каким усердием он проводил в жизнь все директивы из столицы.
Однако вскоре ситуация в Центробалте серьезно изменилась. Прибрав власть к рукам, Временное правительство начало понемногу наводить порядок на флоте. Дыбенко не показался Керенскому достойной фигурой, и он начал активно подыскивал ему замену. Это, разумеется, не понравилось Дыбенко и другим анархиствующим членам Центробалта. Понимая, что дни его сочтены, Дыбенко из союзников Временного правительства немедленно перешел в лагерь его противников.
Официальная историография утверждает, что Дыбенко вступил в одну из большевистских организаций еще в 1907 году в Риге. В других источниках пишут, что членом партии Дыбенко стал в 1912 году на Балтийском флоте. Что касается самого Дыбенко, то в своих мемуарах он явно темнит, туманно намекая, что знался с большевиками и в Риге, и в Гельсингфорсе, но уклоняясь от конкретного ответа на вопрос о точном времени своего вступления в партию большевиков. Понять его можно, Павлу Ефимовичу очень хотелось, чтобы его считали большевиком с дореволюционным стажем, это давало право именоваться «старым большевиком» и быть причисленным к этой немногочисленной партийной элите, что давало серьезные политические преференции перед теми, кто вступил в партию в более позднее время.
Впрочем, сам Дыбенко, объявив себя в июле 1917 года главным представителем большевистской партии на Балтийском флоте, реально чувствовал себя все же больше анархистом, чем представителем партии Ленина. По этой причине и общаться он предпочитал с близкими ему по духу развеселыми и разудалыми анархистами, нежели с суровыми и дисциплинированными большевиками.
С созданием Центробалта на Балтийском флоте возникло опасное двоевластие. С одной стороны, командующий флотом и его штаб и вся вертикаль командной власти, а также назначенные на флот комиссары Временного правительства. С другой стороны, Центробалт и вся вертикаль замыкавшихся на него судовых и полковых комитетов.
С самого начала было очевидно, что взаимопонимания и доверия между этими структурами не будет. Чего стоило только желание «центробалтовцев» «демократизировать офицерский состав»! На деле это значило,
