нужные нотки было несложно. Запах смерти уже пропитал мир вокруг, но все же пришлось потрудиться, чтобы унюхать основной его источник. Я шарила по земле, поднимая клубы пыли и выискивая отголоски смрада разложения – бледных грибов, изгибов тени в клубке света, сдавленных звуков, что впивались в уши, точно затупленные зубы эха.
А обнаружив, ринулась к цели. Не знаю, как долго я бежала. Бежала, пока не стихли крики животных. Пока не исчезли запахи. Вот она, смерть – отсутствие всего. В Грот Нежити я ворвалась во все еще зверином обличье. Только когти уже уменьшились. И рога отвалились где-то по дороге. Действие демонического фрукта быстро сходило на нет.
Я сбросила со спины всадников, будто тяжелый плащ. Ветала рухнул на землю, извергая проклятия, Викрам же невозмутимо поднялся и только отряхнул тунику. И недолгому пониманию, воцарившемуся между нами на время моего превращения, тоже пришел конец. Глаза принца по-лисьи вспыхнули.
– Воспользуюсь-ка я моментом, пока ты не можешь ответить и уже лишилась когтей, и напомню, что ты была уверена, будто не стоит есть демоническое яблоко. И ошиблась. Так вот… – Он глубоко вдохнул. – Я же говорил.
– Дурак, – пробормотал ветала.
Я зарычала и, собрав ускользающие силы, ударила принца лапой под колени. Охнув, он кувыркнулся по земле.
– Что ж, – прохрипел, перекатываясь на живот, – приму твое молчание за согласие.
Затем сел и заправил за ухо прядь темных волос. Даже с лицом, перепачканным грязью, Викрам выглядел по-королевски. Длинные ноги он скрестил перед собой, спиной откинулся на каменный выступ, будто все так и задумывалось и выступ этот создали специально для него.
Отвернувшись, я оглядела Грот Нежити, похожий на иссохший водоем между двумя отвесными скалами. Белые костяные деревья тянулись из земли, будто тонкие пальцы. Камни цвета киновари покрывали пятна лишайника и блестящие, словно масленые бутоны. Луна с неба исчезла. От одного вида этого места у меня шерсть вставала дыбом. Все же Грот никогда не считался совсем уж мифом. Порой разведчики, возвращаясь в Бхарату, рассказывали о нем. Как их дразнил и запутывал ветер. Как ступившие на эту землю отказывались уходить или пропадали бесследно. А те, кого утаскивали отсюда силой, менялись навсегда. Тут и там валялись тому подтверждения. Груды доспехов. Даже кое-какое оружие. Я пробиралась сквозь мусор, отбрасывая ржавые железки, пока не нашла тупой кинжал. Лучше, чем ничего. Взяв его в зубы, я вернулась к своим спутникам.
Викрам не сводил глаз с Грота.
– Долго еще будет действовать демонический фрукт?
– Она вот-вот обернется, – раздраженно фыркнул ветала. – Не гляди так разочарованно, лисье высочество. Ты думаешь, что для сражения здесь нам необходима демоническая сила. Но сражаться не нужно. Нужно смотреть. Прежде чем попасть к главным вратам Алаки, придется миновать еще две двери: Грот и Перекресток.
Я вспомнила строки из рубина: «Алака там, где вас снедают воспоминанья, Алака там, где нет пощады глупцам и трусам». И что из этого про Грот?
Холодный ветер
