я жутко собой гордилась. Словно могла защитить всех и каждого. Но Сканда прослышал о моих словах, и тем же вечером служанку привели в его покои. Я узнала обо всем лишь на следующее утро, когда она остановила меня по пути в казармы. Глаза ее блестели от слез.
– В другой раз избавьте меня от своего милосердия, принцесса.
С тех пор меня без конца терзала мысль о том, скольким людям я причинила зло, всего лишь пытаясь их защитить. Я на миг прикрыла глаза. И наконец натянула шервани.
– Как тебе видок? – спросила, повернувшись к Викраму.
Он моргнул, до сих пор на меня не глядя:
– Отличный. Ничего лучше в жизни не видел.
– Рада за тебя, Викрам. Ибо можешь больше ничего и не увидеть.
Я подхватила кинжал и прошла мимо принца к ветале, что, напевая, рисовал в грязи круги и звезды.
– Держи слово, нечисть. Доставь нас в Алаку.
– Ну вот, – вздохнул он, подползая к нам. – Разве я не говорил, что это вопрос точки зрения? И разве я не благородный труп? Наклонитесь ближе. Еще ближе. Расскажу вам кое-что.
На меня упала тень Викрама, когда мы оба присели перед веталой. Тот приподнял свои ободранные колени, открыл рот, будто собираясь говорить, а потом… плюнул нам в глаза.
Я отшатнулась. Один глаз жгло, и я потерла его рукой.
– Я тебя даже без кинжала прикончу, – прорычала ветале.
– Только бы не ослепнуть, – простонал Викрам, тоже натирая кулаком глаз.
Я попыталась ткнуть его локтем, но промахнулась и потеряла равновесие.
– Не благодарите, – пробормотал ветала.
Я вновь коснулась левого глаза – того, в который тварь плюнула, – и поняла, что он странно холодный на ощупь. Мы с Викрамом уставились друг на друга.
Один из его карих глаз теперь был ярко-зеленым. Я вглядывалась в его лицо, замечая то, чего не видела еще несколько мгновений назад. Угасающий свет сделал его резкие, но красивые черты потусторонне прекрасными. А стоило нашим глазам встретиться, как у меня перехватило дыхание. В глубине его зрачков проплывали образы… Женщина с серыми прожилками на висках и пучком синих цветов в руке, толстый император с однокрылой птицей на плече. Пустые колыбели и мрачные коридоры. И мальчик. Мальчик, который держался так, словно внутри его бушует шторм, пронизанный вспышками света. Викрам тоже казался встревоженным. Он хмурился, а когда опустил взор на ожерелье Майи, то и вовсе изумленно приоткрыл рот.
Что выдали ему мои глаза?
Он вдруг повернулся и потрясенно выдохнул:
– Боги.
Проследив за его взглядом, я и сама испытала ужас.
Раньше Грот казался безжизненным и пустынным. Теперь он кишмя кишел разномастными тварями. Они цеплялись за белые кости деревьев, но не болтались на ветвях мертвым грузом и не стояли столбами, а бодрствовали и беспрестанно шевелились.
И все как одна смотрели прямо на нас.
– Ну же, скорее, – заныл ветала. – На кону, знаете
