style="font-size:15px;"> – Я бы там умерла, – всерьёз отвечает Ирэн и грустит, видимо, уже представляя такое
несчастье.
– Но там никто бы тебя не видел…
– А разве это важно?
Наблюдать за тем, как она одевается, раздевается и красится Роману строго-настрого
запрещено. Как истинный художник, Голубика не допускает зрителя до «черновика».
Запреты жены забавляют. Подглядывая за ней, Роман не раз замечает, как иногда, красясь
перед зеркалом, она изображает из себя какую-то красавицу с томным взглядом. Девиц с таким
выражением он видел лишь на упаковке из-под колготок, где им, как будто, неловко оттого, что
вместе с колготками приходится показывать и себя. И зачем этой умнице такое глупое выражение?
Ничто другое не успокаивает Романа так надёжно, как та отмеченная им деталь, что если они
идут куда-то вдвоём, то свой «фасад», как сама же с иронией называет Голубика своё лицо, она
готовит куда тщательней, чем если бы уходила одна. Пожалуй, мужчинам этот факт мог бы
служить верным тестом для испытания жён. Надо лишь заметить, для чего красится дражайшая
половина – для того, чтобы нравиться другим без тебя, или чтобы нравится другим, когда ты
рядом. Женщина, украшающая собой мужа, и женщина, украшающая лишь себя саму – это, по
сути, две разные женщины, потому что они имеют различные амбиции.
В чём Ирэн уж точно похожа на отца, так это в том, что всюду пытается что-нибудь придумать и
изобрести. Теперь её новаторство направлено на создание семейной теории. Как увлечённая
театралка, она утверждает, что в прочной семье, как и в хорошей пьесе, очень важна драматургия
– драматургия семейной жизни. «В семье без драматургии неизбежна драма», – вот её личный
афоризм. Практически же это означает, например, что обыденно в интимных отношениях следует
постоянно держаться на некотором прохладном удалении друг от друга, чтобы избежать
пресыщения и, стало быть, отчуждения. Главное, постоянно выстраивать друг в друге взаимную
тягу. Потому-то мужу нагота жены не должна быть привычной, чтобы не притуплялся его интерес.
Ведь тяга к обнажённости сильнее самой обнажённости. Ну, это бы ещё ладно, но уж с чем совсем
не может смириться Роман, так это с тем, что в постели Ирэн считает себя главной, пытаясь им
руководить. Её, видите ли, унижает, когда ею откровенно владеют.
– Да ты что, белены объелась! Ты ничего в этом не понимаешь! – возмущается Роман. – Мне
наплевать на твоего придурка-спортсмена, который не смог тебя обломать! Запомни: мужчина –
это я. Это я должен владеть тобой, а не ты мной! А тебе, как женщине, надо просто меня
принимать.
– Фу, как всё это грубо и поошло, – отвечает Голубика.
«Ну вот, –
