той драки “Вечерний Андреев” напечатал моё фото с подписью: “Напал на сотрудника милиции”. Покровители Крысько из числа депутатов заказали статью в половину страницы. Это при том, что сотрудник милиции пьёт в кабаках с бандюками, выгораживает недоносков за мзду, да катается на японском джипе при зарплате в глушитель от запорожца.
Стараниями депутатского корпуса меня потаскали по кабинетам, аж захотелось в отпуск. Так я и сделал. На блоге повесил объяву: мол, иду в отпуск. Буду валяться на пляже, вечером гулять в парке, мобильник отключу. Для всех, включая клиентов, я отдыхаю, просьба не беспокоить.
Вот и отдохнул, погулял тёплым летним вечерком в парке… С драки в кабаке не прошло и недели, как я вляпался в историю с тарантинами и очкариком. Если бы тарантины оказались рядовыми босяками-шалопаями… По Закону Бутерброда самый толстый из тарантин оказался сынком самого злобного из городских депутатов.
Ромку – так в парке называла толстого тарантину мамаша – родил пламенный борец с андреевским криминалом товарищ Маслина. Папаша-депутат в каждом интервью андреевскому телеканалу вопит о страшных карах, что он готовит бандюкам. Вопит уже лет пять. Навопил себе на домишко на Кипре, да подмял под себя “Вечерний Андреев”, потому как прессу полезно держать под контролем.
Сыночку депутата-праведника Маслины я умудрился подрихтовать лицо за банальное групповое избиение. Что-то скажет город о папе? Как папино нежное сердце отзовётся на сыновнюю расквашенную рожу? Что запоёт “Вечерний Андреев”?
Я прогнал мысли о грустном, послал депутатов с их детками подальше, завалился спать.
Наутро синяки сменили цвет на грязно-жёлтый. Бодяга как всегда на высоте. Боль напоминала о себе лишь при прыжках на утренней тренировке.
Попрыгать и попинать грушу как положено я не успел. В середине тренировки зазвенел телефон. Скрипучий голос сообщил, что мне выписан пропуск к следователю. Приём в девять утра. Явка обязательна.
Скрипучий голос я узнал. Крысько – продажного мента с крысиной мордой – не узнать по голосу я не мог.
*
*
Перед кабинетом Крысько я набрал на мобильнике номер, нажал вызов, дождался соединения.
Я открыл дверь без стука. Крысько встретил меня крысиным взглядом глазок-бусинок. Злорадство не скрывал, блестел как свежие катышки крысиного дерьма.
Я подошёл к столу, отодвинул стул, сел без приглашения, улыбнулся во все зубы.
– Вызывали?
Крысько откинулся на спинку.
– Ян Янович, за какие заслуги вчера вечером вы избили трёх невинных парней, что гуляли по парку?
– Три толстяка пинали полудохлого очкарика. Вы бы прошли мимо?
Вместо ответа Крысько спросил, что именно в том месте парка делал я. Не долго думая, я сказал правду: гулял. Мой ответ Крысько не понравился. Как можно гулять в самом глухом уголке парка? Я попытался объяснить, что
