вопрос Председателя, я вытащил из-под себя планшет, захваченный из самолета.
– Автобус не обещаю, а шоссе гарантирую…
Спустя несколько минут делегаты построились в колонну и пошли по направлению к дороге.
Мы не прошли и десятка шагов, как я заметил тот самый пункт выхода, о котором говорил шеф. Огненный овал, в котором, догоняя одна другую, ходили две волны. Персонажи прошли рядом с ним, не замечая его, а вот я вступил в это сияние и спустя мгновение ощутил себя сидящим в кресле и увидел шефа.
– Ну и…
– Пока ничего нового не добавлю. Пока одно очевидно – стрельбы могло бы быть и побольше. Игру-то не вегетарианцы и противники насилия покупать станут.
Шеф с сожалением поднялся, хлопнув себя ладонями по коленям.
– Ты давай, записывай. Копи замечания. Не буду тебе мешать. А я по своим делам двинусь.
Он поднялся. Дойдя до двери, обернулся:
– Да. Алексей просил передать, что самое интересное начнется после самолета… Там сперва опять интродукция, а вот потом…
Я поморщился. Не люблю интродукций, хотя наверняка польза от них какая-то есть, как вот недавно про озеро узнал. Ладно, буду повнимательнее.
– Хорошо. Я услышал…
И снова я в игре.
Город Санфедуло не мог похвастаться обилием достопримечательностей. Чем сумел бы поразить воображение своих гостей? Университетом? Скотобойней? Вокзалом, представлявшим собой точную копию одного из вокзалов Мадрида? Может быть, лет сто пятьдесят назад этого и хватило бы, чтобы привлечь к себе внимание, но по нынешним временам этого было мало.
Жизнь, в нем, казалось, остановилась. Событий не происходило – так, отдельные случаи, но при всем при этом в городе все-таки умудрялись выходить целых три газеты. Интеллектуальная жизнь теплилась за счет нечеловеческих усилий журналистов. Они передвигались стаями, гоняясь за любой мало-мальски серьезной новостью, по возможности раздувая ее до размеров сенсации. Однако, несмотря на их старания, город все-таки жил спокойной, размеренной жизнью захолустного места, обделенного большими событиями и вниманием знаменитостей.
В тот день газетчики собрались у дверей Военно-Технического Бюро, надеясь вырвать интервью у двух профессоров местного университета.
– Один вопрос! Только один вопрос! – перекрикивая друг друга, орали корреспонденты. – Как проходят ваши опыты? Сколько человек убито?
Плотной толпой обступив двух пожилых людей, они совали им в лицо микрофоны, вспыхивали блицами, но те, не обращая внимания на прессу, рвались к автомобилю. Розовый, упитанный профессор Цаплер (уважаемый человек, один из отцов-основателей университета, которого студенты попросту звали Папа Цаплер) бубнил на ходу:
– Что же вы, господа? Позвольте пройти… Позвольте… Нехорошо…
Кругленький, похожий на ртутный шарик, он, несмотря на свои немалые габариты, как-то протискивался сквозь толпу, но оставленные позади корреспонденты забегали вперед, и нашествие любопытных казалось профессору
