пройти на запад, а затем почти прямо до Вашингтон-авеню вниз по Вайн-стрит. Там, на углу, стояла массивная гора камня в готическом стиле – Центральная школа. Напротив нее располагалась центральная библиотека. После восьмого класса, расскажет она интервьюеру, «мы пошли в школу в центре города. Наш жизненный мир расширился, началась городская жизнь – походы в театр, на лекции и в большие библиотеки»[109]. Внезапно весь Скрантон оказался в их распоряжении, и в нем слышались отголоски всего необъятного мира[110].
ПОКУДА НЕСОГЛАСИЕ ПРИВОДИТ К КОНСТРУКТИВНЫМ
СДВИГАМ В ПОЛЬЗУ УЛУЧШЕНИЯ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА,
ОНО НЕОБХОДИМО И ДОЛЖНО ПООЩРЯТЬСЯ.
Эти слова Джона Митчелла, легендарного лидера профсоюза шахтеров, выбиты на боковой стороне памятника в его честь, возведенного на Кортхаус-сквер в скрантонском муниципальном комплексе в 1924 году. Когда оказываешься перед монументом, не нужно быть сыном боровшихся за свои права рабочих, чтобы почувствовать уважение к людям, которые трудились в поте лица в темноте на опасной работе под землей. Памятник Митчеллу стоит в нише гранитной плиты, словно статуя в церкви. За спиной Митчелла на плите изображены люди в шахтерских касках и высоких ботинках, выходящие из разреза. У одного из них в руках кирка. Другой держит под уздцы лошадь, напряженно тянущую телегу, переполненную черными бриллиантами угля. Видно, как тесно там и темно, почему-то даже при свете дня – впечатляющий памятник человеческому труду. Джейн знала, что один день в году соседские дети – дети шахтеров получают выходной, чтобы выйти на демонстрацию в день Джона Митчелла. Но кто такой этот Джон Митчелл? – спросила она однажды одноклассницу, дочь шахтера. Джейн помнит ее простой ответ: «величайший человек во всем мире»[111]. И она будет вспоминать именно это наряду с краснобайством о славе Скрантона как антрацитовой столицы мира, которое она также запомнит.
Черный уголь, твердый уголь, каменный уголь. Черный бриллиант. Все это названия антрацита, сверкающего бездымного угля, весь XIX век согревавшего миллионы американских домов. (Есть другой вид угля, битуминозный, он мягче и хуже пахнет, более сернистый.) Большую его часть добывали из подземных месторождений, обнаруженных в продолговатом пласте площадью всего в несколько сотен квадратных миль в горах на северо-востоке Пенсильвании, около Скрантона. «Уголь – лейтмотив этого города среди холмов, – говорится о Скрантоне в книге, изданной в рамках Федерального писательского проекта[112] в 1940 году. – Уголь принес сюда процветание, но вместе с ним также и отчаяние. На угле стоят особняки, магазины, банки, гостиницы и лачуги; он окрашивает в черный цвет красивую реку Лакаванну, покрывает шрамами склоны гор, возводит искусственные холмы из неприглядных угольных отбросов». Антрацит построил Скрантон. Он дал людям работу; больше сотни тысяч шахтеров работали в угольных пластах под землей. На угле были составлены состояния.
Антрацит и промышленность,
Penny Fox, «Suburbs Do Not Suit Citified Author», 1961, Burns.
Местная история, включая роль в ней антрацита, взята из: «Scranton», in Writers’ Program,
Wachtel, p. 45.
Федеральный писательский проект (
