уже стояло высоко, разливаясь окрест гигантским яичным желтком. Светило и грело, и было жарковато.
Собаки аккуратной трусцой бежали впереди, высунув языки и не тратя силы на шалости.
Она ещё не заходила в такую даль. Наверное, километров двенадцать пройдут. Очень уж долгая сегодня прогулка.
Ну, и хорошо. Она находилась под впечатлением от увиденной красоты.
Вот и развилка.
Папа остановился.
Оглядел старые деревья, упёрся в бока руками в закатанных по локоть рукавах лёгкой рубахи.
И, лукаво улыбаясь, сказал ей с вызовом:
– Боишься?!
Она коротко рассмеялась и пошла к дереву.
Мама прошла с собаками вперёд по дороге и остановилась поодаль.
А они с отцом вошли в густую тень растущих старинных великанов. Их необъятные стволы с густыми развесистыми кронами создавали шатёр с откинутым пологом.
– Смотри, – сказал отец, когда они остановились в шаге от дупла.
Да, отверстие действительно очень большое, с вычурными краями, уходящее глубоко вниз.
– А что там внутри?
– Смотри внимательней, – папа в шутку заговорил утробным голосом прорицателя.
– А что там должно быть?
– Каждый видит своё, – продолжал он в том же духе.
Её глаза привыкли к полумраку. Она приблизила лицо к черноте дыры и собралась ответить в тон отцу…
Внезапно ощутила жуткую боль, будто кто-то воткнул ей в темя раскалённую иглу.
Она вскрикнула, отпрянула, схватилась рукой за голову, ничего не понимая, затрясла длинными волосами.
– Что, что стряслось?! – встрепенулся папа.
– Я не знаю, не знаю, – заплакала она. – Но мне больно! Очень!
Папа стоял рядом, переводя взгляд с её головы на дупло и обратно – и пытаясь понять: что же произошло?
Почувствовав, что в волосах ещё что-то шевелится, она наклонила голову. Волосы повисли густой длинной гривой. Она трясла ими, пытаясь вытряхнуть… что? Она не знала, что – но очень хотела вытряхнуть то, что копошилось в голове. Она запустила в шевелюру ладони и с силой затрясла.
– Шершни! – вдруг донесся до её сознания голос отца: – Идём на дорогу, быстрее!
Услышавшая их с дороги мама тут же скомандовала собакам: – Назад! Ко мне!
Любопытные собаки всё это время тоже стояли возле дупла, за их спинами. Теперь, услышав команду, повернули головы в сторону дороги.
Вдруг она снова вскрикнула:
– Ай! Опять, опять! Больно, больно!
Она стояла и вопила от боли, обхватив голову руками:
– Папа, да сделай же что-нибудь! Опять! А-а-а!
– Да что, что? – волновался отец.
– Да не знаю, не знаю! – ещё горше заплакала она.
