главным экономистом вместо уходящей на пенсию бессменной нашей Тамары Петровны, которая наконец-то решила, что пора дать дорогу молодым. А, может, накосячила чего по старости в документах. Вот это дааа! Вот это подарок на Новый год! Да за что мне такие милости-то? Ну, я неплохой работник, конечно, с цифрами дружу, с головой тоже. Но не до такой же степени, наверно. Пока шла в свой отдел по завешанным блестящей мишурой и пузатыми снежинками коридорам, размышляла. И тут меня осенило! Всплыли в голове события почти трехмесячной давности. Отключенный свет, походы по банкам, отчаяние и слезы в тот унылый октябрьский вечер. Катарсис, оглушивший меня перед иконой, и нелепое, почему-то стыдное, как тогда казалось, взывание к Небу с просьбой о помощи, и полустертые уже в памяти, бредовые слова о том, что на кой мне эта личная жизнь сдалась, если жрать скоро будет нечего… Все встало на свои места, словно нужные пазлы легли в нужные пустоты, и картинка сложилась. И премия на следующий день, и Наталка с сынком начальницы, и даже картошка, и шарахающиеся от меня, как от бешеной собаки, мужики – все было не случайно! А сегодня контрольный выстрел, как говорится. Меня аж пот прошиб. Но так же не бывает! Шагреневая кожа какая-то. Вот возьму сейчас и позвоню Павлу Николаевичу, проверю. Не такой уж он и плюгавенький, нормальный мужик. Позвонить? Нет, ну согласитесь, ведь так же не может быть, правда?
Муравейник
Как мы привыкли, что наши однотипные каменные джунгли – это не место душевному уюту и соседско-дружеским отношениям. Каждый сам за себя, каждый сам по себе. Здесь ты никому не нужен и неинтересен. Закон. Ерунда все это! Наш городской муравейник настолько разносторонен, что иногда случаются совершенно непредсказуемые ситуации. Соседи не только ходят к вам за луком, но вы пьете вместе чай и даже знаете, как их зовут и сколько у них детей. Ну, хотя про детей бывает известно раньше всего. Особенно, если у вас тоже есть дети. Нежелание общаться с соседями – это не показатель вашей угрюмости и букости. Это – стереотип, навязанный вам угрюмыми людьми и буками. Никогда не любила стереотипы. Есть в них какая-то бездушность и предсказуемость. А человек – имеет право быть индивидуальным…
Роза Яковлевна и Сашенька были соседками. Сашенька с пятьдесят третьей квартиры, Мира Яковлевна напротив проживала с мужем и огромным черным догом Бобом. Дружбы не водили, просто «здрасте-здрасте», чисто по-соседски так, без принуждения к более тесному знакомству. Роза Яковлевна, дама солидная во всех отношениях, с томными карими, несколько навылупку, глазами и прической а-ля Мерилин Монро на выбеленных до стоячего состояния волосах, всегда у меня вызывала восхищение своей монументальностью и основательностью памятника. На все и для всех у нее был готов ответ, причем в его разумности усомниться даже не приходило никому в голову. Однажды, встретив ее в подъезде, я хотела поговорить о капремонте,
