тут! И вообще, обед!
Яркий после искусственного освещения мастерской, дневной свет ослепил, перед глазами поплыли цветные круги. Щурясь, я кое как проморгался, из – под руки оглядывая пыльную улицу. На древнем асфальте дрожали миражики, поэтому я не сразу разглядел приближающуюся фигуру. Еще не видя лица, я уже узнал ее. Ника Громова, легкая и подвижная, в легкомысленном тонком платье, приближалась к мастерской. Она прощебетала приветствие и проскочила мимо, оставляя едва заметный запах духов.
Когда я вошел, она уже мило ворковала с Малым, вынимая из незамеченного мной контейнера гигантские бутерброды. Тот, покрасневший от счастья, что – то смущенно бормотал, не забывая при этом усиленно жевать. Мне оставалось только молча разевать рот, так что я принял волевое решение. Аккуратно прикрыв за собой дверь, я тихо удалился, бросив напоследок:
–Ну, вы тут это, без этого только, ага?
Глава 2
Обед пролетел скомкано и сумбурно. Съел что-то, не оставившее о себе памяти, не переставая рассуждать об увиденном. Часть меня нежно напевала, убаюкивая, что все в порядке, это всего лишь шизофренические бредни, и никакой Ники в мастерской нет и не было. Я пребольно ущипнул себя, и встрепенувшийся мозг изменил показания. Потащилась скорбная вереница образов, один другого гаже. Вот они стоят, обнявшись, затем свадьба, выводок спиногрызов и рожа Малого, такая добрая, что хочется взять и пожелать ему добра в глаз!
Не будем о грустном. Может, все хорошо, и Ника просто маньяк, специализирующийся на крупном рогатом… тьфу! На таких вот Малых. Я невесело усмехнулся. Как бы то ни было, придется разъяснять этот вопрос с самим виновником. Я домучил остывший чай и, чмокнув в макушку только вернувшуюся с дежурства мать, поскакал на работу.
Пинком отворив дверь, я влетел ураганом, рассчитывая поймать парочку на горячем. Шаманящий у автомобиля Малой мамкнул, выронив деталь, а я как ни в чем не бывало протопал в каморку. Влепив попробовавшему распоряжаться чайнику, получил свой кофе и выплыл в зал.
– Ну, сознавайся, негодяй. – Я стрельнул глазами поверх стакана. – Развратничали небось?
Малой уставился в ответ честным коровьим взглядом.
– Ты чо говоришь? Это ж Ника! Она мне бутербродов принесла, по-дружески…
– Знаю я эти ваши «по-дружески»: сперва она тебе бутерброды носит, а потом ты ее на шее таскаешь. – Я хохотнул. – Смотри, как бы жениться не пришлось.
Малой потупился, но тут же вскинулся, сжав кулаки:
– А кабы и пришлось, твое дело седьмое!
– Все, все, дружище, не голоси! Я тебя понял.
Выставил перед собой руки, ноги бросили меня на середину мастерской. Краем глаза высматривая пути к отступлению, боком, боком я переместился за парализованного маломерка, и уже оттуда спросил:
– Так секс был у вас?
Над головой просвистела тряпка, за спиной что-то грюкнуло, но я не спускал глаз с Малого. Тот надулся, готовый взорваться, но я не зря был его единственным другом. Когда знаешь
