style="font-size:15px;"> За помещением булочной был коридор и лестница на второй этаж, где и находились жилые комнаты хозяина и его семьи.
Проводив меня в одну из комнат, он сказал:
– Вот здесь и побудьте.
– Благодарю, – слегка кивнула я.
Булочник постоял немного, а затем пошел к двери, но на полпути остановился и сказал:
– Что же вы не уезжаете то, барышня? В Петербурге сейчас опасно.
– Я уеду, как получу письмо. Мой жених, – мне пришлось соврать, – офицер на Юго-Западном фронте. Я жду от него письма.
– И долго ждать?
– Не знаю. Письма приходят не быстро.
Булочник покачал головой.
– Уезжайте скорее, не ждите. Мой сын… одним словом… большевик, – ему как будто было неловко за отпрыска. – Он говорит, скоро будет новая революция, и Советы получат всю власть.
– А как же Коалиционное правительство? Керенский?
– Скоро им всем конец, – подвел радостный итог хозяин булочной.
Я промолчала. Раньше я не думала, что ситуация может быть настолько серьезной.
– Что же будет со мной, если я останусь? – задала я пугающий вопрос. Одна, без помощи…
– Вы правда хотите это знать? – с сомнением спросил булочник.
– Да, – решительно кивнула я.
– Ограбят, изнасилуют или убьют, – на одном дыхании сказал мужчина. – А может быть и все вместе.
На глаза стали наворачиваться слезы.
– Вы очень красивая, барышня. Как пасхальный ангелочек. Ваше личико будет привлекать слишком много мужского внимания.
– Сажей намажусь, – сказала я сквозь слезы.
Булочник засмеялся, а я – вслед за ним. На душе сразу стало легче.
Весь день я провела в этой комнате, валяясь на кровати. Я все думала, как мне теперь лучше поступить.
За день до отъезда, то есть вчера, я отправила моему любимому письмо, в котором просила разрешения приехать к нему на Юго-Западный фронт. На самом деле, я понятия не имела не только где его штаб, но и где сам этот фронт.
До разговора с булочником я думала, что преспокойно дождусь письма с точным маршрутом.
Но теперь я думала, насколько опасно оставаться в столице. Но не опаснее ли одной пробираться к штабу?
Вечером я пришла к выводу, что лучше дождусь письма и посмотрю, что ответит мой любимый. Быть может, он сам приедет за мной в Петербург.
Когда стемнело, я решила, что теперь могу пойти домой. Я была уверена, что мои домашние уже уехали.
Булочник дал мне в сопровождение мальчишку с фонарем, но все равно пробираться по темным улицам было страшновато.
Когда я попыталась войти в свой дом, оказалось, что дверь заперта.
О таком я даже не подумала.
Но в доме должны были оставаться слуги, поэтому я принялась громко стучать в дверь.
– Кто
