все было еще хуже, чем я думала…
Одна надежда на Петроградскую комиссию. Но что она решит? Если там будет Керенский, то дело плохо.
Я опять караулила у тюрьмы. Утомительное занятие. Сидишь на выступе и смотришь во внутренний дворик.
Солдаты, несшие охрану, допытывались у меня, к кому я приехала. Я сообщила, что я родственница одного из генералов, но мне не очень то поверили.
«Невеста», – заключили они. Жены вроде как не такие самоотверженные.
Невеста… Смешно…
Мне, наверное, никогда не стать невестой того, кого я люблю. Ведь у него уже есть жена, которая, правда, как я не проводила часы у тюрьмы. Так что еще посмотрим, кто выиграет!
Меня «порадовали» еще кое-чем. Шабловскому предстоит убедить в невиновности генералов военный отдел Центрального Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов. Этот орган был враждебно настроен по отношению к офицерам. Какой же он может вынести приговор генералам, пытавшимся помешать такой долгожданной революции?
Это было очевидно, но я отказывалась верить. Шабловский обязательно убедительно расскажет дело генералов и убедит их в единственно верном и честном решении.
Ведь рассматривался же этот вопрос Комиссией, на которую давили и Иорданский, и Шабловский, но члены ее держались крепко, мужественно и самоотверженно, и не поддались на угрозы Иорданского. Они чудом спасли генералов от военно—полевого суда.
Теперь должно быть так же. Я молилась, чтобы у членов Совета проснулась совесть, и они судили беспристрастно, а не по своим большевицким взглядам.
Прошел еще один день неизвестности и страха. Опять собралась небольшая толпа, и выражалась нелитературным языком.
Но их было не так много, так что я была уверена, что приступом тюрьму они брать не станут.
Тем не менее, от этого зрелища в душе оставался неприятный осадок.
Я не понимала, за что можно так люто ненавидеть?
Создавалось такое ощущение, что арестованные генералы лично били этих солдат или что-нибудь еще над ними творили.
Неужто причина всему – затяжная война? Можно подумать, офицеры сами устраивают войны для своего удовольствия! Жить они без этого не могут!
Прошло четыре дня с моего приезда в Бердичев, а ничего так и не изменилось.
Я проводила все время у ограды тюрьмы, а ночью глотала слезы в постели.
Проснувшись утром пятого дня, я твердо решила идти к комиссару Костицыну. Я решила просить его о встрече с тем, ради кого я сюда и приехала.
Я отправилась к тюрьме, чтобы узнать от охраны, где мне искать Костицына.
Видно, в этот день удача была на моей стороне, потому что комиссар приехал на машине чуть позже меня.
Я бросилась ему наперерез.
– Владимир Александрович!
– Да? – Костицын приостановился, вопросительно глядя на меня.
– Меня
