Ивановичем. Он – друг Сергея Леонидовича, и кроме того, рассудительный и понимающий человек.
Только вот как поговорить наедине с Деникиным, если я все время провожу с Маркиным?
Пока я ломала голову над этим, случилось очень нехорошее событие.
В тюрьму приехал комиссар Юго-Западного фронта Иорданский.
Арестованные говорили про него, что он большевик и революционер. Он добивался военно-революционного суда над генералами. То есть их казни, стремясь выслужиться перед Советами.
И с этим человеком я умудрилась столкнуться, покидая тюрьму.
Иорданский нагрубил мне. Я вообще не думала, что с девушкой благородного происхождения можно так себя вести.
Мне очень хотелось сказать ему что-нибудь очень едкое в ответ, но я сдержалась, зная, что он наверняка идет к арестованным. Не хочу, чтобы Иорданский сорвал на них свою злость. Сергей Леонидович молчать не станет, и у него могут возникнуть проблемы.
В номере я пересчитала свои деньги. Осталось совсем мало. Скоро генералов перевезут в Быхов, поэтому я отложила денег на проезд.
Если отъезд не случится в ближайшие дни, мне, похоже, придется продавать вещи. Как унизительно!
Проснувшись утром, я поняла, как все ужасно.
Иорданский сказал, что меня больше не пропустят в тюрьму. А что, если Сергея Леонидовича тоже не отпустят на прогулку?
Как мы тогда будем видеться?
Я все-таки пришла к тюрьме. Внутрь меня, разумеется, не пропустили. Зато Сергей Леонидович уже был на площадке.
Я подошла к решетке и окликнула его.
– Сергей Леонидович!
Маркин подошел ко мне и улыбнулся:
– Здравствуйте, Кристина Глебовна. Ну как вам быть за решеткой?
– Хорошо, если вы рядом, – неожиданно озвучила я свою мысль, и сама испугалась своих слов.
Сейчас Сергей Леонидович переведет все в шутку, или нам станет неловко…
Но все произошло иначе. Маркин соединил наши руки и серьезно сказал:
– Я люблю вас, Кристина Глебовна. С той нашей первой встречи, помните? Я был трусом, что не признался вам раньше. Но я боялся, Кристина Глебовна, я боялся, что спугну вас своей откровенностью. Я хотел сначала убедиться, что любим вами.
– Сергей Леонидович, – только и смогла выговорить я, а потом из глаз потекли слезы. Слезы счастья. Я смеялась и плакала одновременно.
Наверное, это было похоже на истерику, но мне было все равно. Я видела перед собой самого любимого и дорогого мне человека, который только что открыл мне свои чувства.
Теперь уже ничто нас не разлучит. Я отправлюсь за Сергеем Леонидовичем куда угодно, даже в ссылку, изгнание или тюрьму.
Я буду как жена декабриста – преданная, нежная и самоотверженная.
Но вот только Сергей Леонидович думал иначе.
– Я очень волнуюсь за вас, Кристина Глебовна. В Быхове
