style="font-size:15px;"> – Владимир Александрович!
В последнее время мне очень часто приходилось маневрировать в толпе. Наверное, скоро это войдет у меня в привычку.
Как все изменилось за каких-то три месяца! Домашней, опекаемой девочке приходится учится быть самостоятельной. И знаете… мне такая жизнь нравится!
Теперь в ней есть смысл…
– Кристина Глебовна, что вы здесь делаете? – удивился Костицын.
– Еду в Быхов, – просто ответила я. Потом повторила громче из-за выкриков в толпе.
– За Сергеем Леонидовичем?
– Да.
– Вы ведь ему не сестра, Кристина Глебовна?
Я бы могла обидеться на бестактность или соврать, но Владимир Александрович много сделал для меня.
– Я люблю его – вот причина, – ответила я, а затем быстро спросила, – что будет с генералами? Пустят ли поезд?
– Трудно сказать… – замялся Костицын, и тут кто-то в толпе крикнул про арестантский вагон, а затем это подхватили многие и стали скандировать: «Арестантский вагон! Арестантский вагон!»
Сколько же унижений должны пережить генералы, прежде чем смогут уехать? Почему люди такие жестокие?
– Кристина Глебовна, вам лучше уйти, – Костицын взял меня за плечи и легонько подтолкнул в сторону. – Здесь вы ничем не поможете.
Затем он обратился к толпе, призывая к милосердию, но его не слушали и требовали свое.
Пришлось послать за арестантским вагоном.
Я же никуда не ушла, а лишь немного отошла в сторону, чтобы не бросаться Владимиру Александровичу в глаза.
Мое ожидание было вознаграждено, когда на платформу вывели арестованных генералов.
Сергей Леонидович не выглядел напуганным. Он окинул толпу быстрым взглядом, усмехнулся и, обернувшись к Деникину, что-то сказал ему.
Сергей Леонидович не потерял присутствия духа, а я, наоборот, закусила губу, чтобы удержать слезы. Наверное, я чересчур сентиментальна…
Я намеренно отворачивалась, чтобы Маркин меня не увидел. Он не обрадуется, узнав, что я веду себя так неблагоразумно.
Арестантского вагона на станции не оказалось, но успокоиться люди никак не могли. Их ум прекрасно работал над сочинением различных издевательств над не виновными.
Нет арестантского вагона? Не беда! Подавайте товарный вагон!
Он нашелся. Когда его подали, оказалось, что он весь загажен чьим-то пометом, но генералы, не колеблясь, залезли в него. Маркин поддерживал квартирмейстера Орлова, у которого почему-то было разбито лицо.
Я вернулась в свой вагон, и поезд наконец-то тронулся. Было уже десять часов вечера.
Глава 3
На следующий день я уже стояла на вокзале Быхова. Надеюсь, этот город принесет мне больше радостных впечатлений…
Я поселилась в гостинице и отправила письмо в Петербург нашему дворецкому,
