в сторону генералов и ударяются об кого-то.
Я представила, что их мишенью стал Маркин, и меня затопил неконтролируемый гнев.
Я наклонилась, и тоже попыталась нашарить камень, но ничего не нащупала. Тогда я зачерпнула полную пригоршню грязи (вчера ночью шел дождь) и, распрямившись, собиралась швырнуть ее в солдата слева, когда услышала справа:
– Маркин, голову выше! Шагай бодрей!
Не раздумывая, я изменила траекторию, и пощечину с грязью получил солдат справа.
Я била со всей силы, так, что даже руку прострелило. Но, кажется, носу этого солдата тоже неплохо досталось.
И тут мой триумф резко исчез. Я поняла, что только что натворила. Солдат выругался, и я развернулась назад, но шагавшие сзади невольно подтолкнули меня вперед.
Я оказалась в ловушке по собственной глупости и импульсивности.
Вдруг кто-то резко (и так ясно, кто) схватил меня за волосы и с силой дернул. Я споткнулась, чуть не упав, и голову пронзила дикая боль. Такое ощущение, что с меня содрали скальп.
– Сука! – прошипел обидчик мне в ухо и притянул к себе. Его руки больно сжали мою талию.
Казалось, волосы горели, из глаз лились слезы.
Было такое ощущение, что все это происходит не со мной.
Но когда рука солдата поползла ниже, я быстро пришла в себя.
Не глядя, я саданула локтем назад, даже не целясь.
Но, кажется, мой выпад попал в живот, потому что солдат охнул и согнулся.
У меня был только один шанс, и я собиралась им воспользоваться.
Я стала пробиваться сквозь толпу, работая локтями, пинаясь и стараясь не дать толпе утянуть себя назад.
При моем росте сто шестьдесят три сантиметра и хрупком телосложении это вообще было подвигом.
Не понимаю, как я сумела выбраться, но это было так.
Я спешила к гостинице. Заберу чемодан – и на вокзал.
Сколько сейчас времени? Что, если мой поезд уже ушел?
Я бежала так стремительно, что поскользнулась и упала прямо в лужу. Притом почти плашмя.
Удачный день!
Но пришлось подниматься и бежать дальше.
Плащ насквозь промок, но другого у меня не было. Так что не буду привередливой.
В гостинице я вызвала шок своим внешним видом. Но мне было все равно.
Время – семь тридцать три.
В панике жду экипаж. Ничего не едет, а время уходит.
Наконец, один вывернул из-за угла. Торможу. Извозчик подозрительно спрашивает:
– А деньги то есть?
– Есть! – я лихорадочно забираюсь на сидение. – На вокзал! Гоните!
Извозчик мне попался лихой, так что летели мы стрелой.
А вот и мой поезд. Я не опоздала.
До вагона я иду уже спокойным шагом, восстанавливаю дыхание. Даже не помню, когда мне приходилось в последний раз столько бегать и суетиться.
Вокзал
