Глебовна Зорич, прошу любить и жаловать, – представила меня Катя, жестом приглашая войти, а не стоять у порога.
Сергей Леонидович, похоже, услышал Катины слова, потому что резко обернулся и швырнул в сторону карты. Было ясно теперь, чем он был так занят.
Маркин пересек комнату в три шага и стиснул меня в объятиях. Хотя Сергей Леонидович казался худым, но силы в нем было достаточно.
Я уткнулась лицом ему в плечо, потому что Маркин был выше меня сантиметров на пятнадцать. Не знаю, хорошо ли мы смотрелись вместе…
Наконец, Маркин отпустил меня, и мы оказались лицом к лицу с собравшимися в комнате. Многие, кажется, были удивлены.
Я смутилась, но Сергей Леонидович поймал мою руку, когда я пыталась шагнуть назад, чтобы спрятаться за любимого.
Но Сергей Леонидович был не из робкого десятка. Он не стал оправдываться или поспешно возвращаться в свой угол, а весело сказал всем присутствующим:
– Не завидуйте! И всем присутствующим теперь должно быть ясно, что Кристина Глебовна – моя.
Сергей Леонидович согнал с кровати какого-то офицера и посадил меня. Сам он устроился на чемодане у моих ног.
Мы стали центром всеобщего внимания на какое-то время, а потом разговоры потекли в обычном направлении: то есть о политике.
Я молчала и только слушала, потому что сказать мне в общем-то было нечего. Катя тоже особо не говорила. Похоже, она скучала. Еще моя сестра часто смотрела на дверь, словно надеясь, что в комнату кто-то войдет.
Наступило время обеда, и пора было уходить. Нас здесь никто кормить не станет.
Кроме нас с Катей, были жены Романовского и Лукомского, и невеста Деникина.
Все это позже объяснит мне сестра, когда мы будем сидеть в кафе.
– Они держатся как-то обособленно, – заметила я.
– Еще бы! Они – жены, а мы – потенциальные любовницы, понимаешь? Какая между нами может быть дружба? – Катя говорила горячо и убедительно.
Я была рада, что случай свел нас. Сестра была для меня кем-то вроде кумира, да и вдвоем намного легче и веселее. Я озвучила ей свои мысли. Катя ответила, смеясь:
– Нам бы еще одну любовницу, чтобы силы были равны.
– Теперь ты знаешь, кого люблю я. А как насчет тебя?
– А какие есть догадки? – лукаво улыбнулась Катя.
– Его не было среди присутствующих, потому что ты часто смотрела на дверь. Ты говорила мне про Корнилина. А ведь именно его и не было. Полагаю, ты испытываешь к нему не только отеческие чувства, – я была горда выстроенной мной логической цепочкой.
– Права ты, права, – засмеялась Катя.
И сестра рассказала мне свою историю любви к Корнилину, попытки привлечь его внимание, побег из дома, работу сестрой милосердия. Все это, чтобы быть рядом с Лавром Георгиевичем.
А сейчас генерал болен и никого не принимает. Возможно, он даже не так сильно болен, просто не хочет видеться с Катей.
После
