все деньги.
В купе, кроме меня, была дама с сыном лет семи-восьми, и офицер лет тридцати.
Путь мне предстоял неблизкий – четыре дня, поэтому я решила скоротать время за разговорами.
К сожалению, даму не интересовало ничего, кроме сына. Слишком заботливая маменька не отпускала его от себя ни на шаг.
Это чем-то напомнило мне мои отношения с матушкой…
Зато с офицером мы даже подружились за время путешествия. Звали его Сергей Александрович, и он ехал на службу в Каменец – Подольский из отпуска. Я сообщила ему, что еду дальше – в Бердичев.
– О, Бердичев! Прославился Бердичев дурной славой! – негодующе воскликнул мой собеседник.
– Вы про генералов, которых в тюрьму посадили? – спросила я с замиранием сердца, ведь я ничего толком не знала.
– Да, про них, – подтвердил Сергей Александрович. – Посадить генералов под замок без состава преступления – это уму непостижимо!
– Расскажите мне все, что знаете, – с жаром попросила я, чуть не схватив Сергея Александровича за руку.
– У вас в этом деле личный интерес? – догадался он.
– Некоторый, – ответила я неопределенно и улыбнулась.
Сергей Александрович понимающе кивнул и начал рассказывать:
– Как мне говорил мой приятель, в Бердичевскую тюрьму посадили арестованных генералов с Юго-Западного фронта. Над ними проводится следствие.
Он замолчал. Я подождала, быть может, Сергей Александрович прибавит что-нибудь, но, похоже, он сказал все.
Но у меня оставались вопросы, и достаточно много.
– Вы знаете, кого именно арестовали? Когда? На какой срок?
Сергей Александрович оторвался от созерцания пейзажа за окном и сказал:
– Весь высший командный состав Юго-Западного фронта: Деникина, Маркина, Эрдели и прочих… Вам плохо? Что с вами? – Сергей Александрович подался вперед, с тревогой вглядываясь в мое, должно быть изменившееся, лицо.
– Нет, все в порядке, – с усилием ответила я, приходя в себя.
А в голове все продолжала повторяться дорогая мне фамилия…
Теперь я точно знала, что он там. Заперт в мрачной тюрьме. Находится, как преступник, под следствием.
Это было так нечестно по отношению к нему. Кто угодно другой, но не человек, фанатично преданный службе и армии, о которых он рассказывал с такой горячностью и любовью.
И такой человек – изменник?
За всем стоит Керенский. Трусливый, эгоистичный и самолюбивый. Он так боится потерять свою призрачную власть…
– Я так и знал, что вы расстроитесь, – посетовал офицер. – Поэтому и не хотел рассказывать. Молодые барышни – такие чувствительные…
Больше, как я его ни упрашивала, ничего о Бердичеве мой попутчик так и не рассказал.
За время поездки мы разговаривали обо всем на свете, но на Бердичеве было табу.
