отдать себя во благо. Мне казалось это безумием и счастьем одновременно. Я действительно проснулась и теперь не знала, что мне делать с этим бодрствованием, чем заполнить каждое мгновение.
Мы удалялись от школы в направлении апартаментов, и чувства вместе с нашими телами слабели, но не исчезали совсем. Физические ощущения начинали преобладать над душевными. Тело становилось тяжелым, болели мышцы, уходила энергия, всплывали стыд и страх. Но больше меня волновало то, что я не знала, как жить дальше. Я будто открыла в себе какие-то новые качества, которые мне нравились, и не знала, кого благодарить за это.
Под кроватью вдоль плинтуса мы обнаружили горы белого порошка – отравы для муравьев, но они еще бегали в шкафу, только это отошло куда-то на десятое место в очереди забот. Еще никогда мы не получали так быстро того, чего хотели. Переодевшись, мы, как под гипнозом, снова пошли на звуки океана. Андрей опять полез купаться, а я решила, что воды с меня на сегодня достаточно, и смаковала свои эмоции на берегу. Я уже знала, что уехать отсюда будет непросто. Но сейчас был только первый день, поэтому можно было отмахнуться и не позволить себе думать об отъезде так рано. Внимательно вглядевшись в лица отдыхающих, я заметила ту же блаженную улыбку, с которой сидела сама.
К вечеру похолодало. По дороге в апартаменты мы купили дыню в местном супермаркете, которую потом съели на веранде. Мы все продолжали думать и думать о том, что безвозвратно изменило нас. Безвозвратно, потому что став прежними, мы как минимум будем знать, что бывает по-другому.
День 3
Первым, что я почувствовала после пробуждения, была сильная боль в мышцах рук. Это стало неожиданностью, потому что я готовилась к поездке и занималась проработкой именно мышц верхней части туловища. Видеоролики в интернете гласили, что придется очень много грести. Я сделала выводы, но неправильные: делала упражнения на бицепсы и мышцы груди, а больше всего работали дельтовидные мышцы и трицепсы. Но теперь я уже не могла себе помочь.
Мне не терпелось прийти в школу. Урок был назначен на половину девятого. Не могла этого предположить, но ни разу не пожалела, что в свой отпуск вставала как на работу – в такую же рань. Но уже начинала закрадываться мысль, что надо жить так, чтобы ранний подъем был в радость – ведь начинается новый день прекрасной жизни.
В школе знакомые лица показались донельзя приятными, будто мы знакомы гораздо дольше, чем сутки. Все наши действия были отлажены, словно мы делали это не два раза в жизни, а тысячу раз: поиск своего гидрокостюма и майки, отправка их в черный таз, который несли в машину, поездка на пляж. Гуштаву интересовался, хорошее ли у нас настроение, нет ли каких-нибудь травм. Все это не выглядело притворством, и тогда я поняла, что дома не смогу купить такую искренность даже за деньги.
Натягивать на себя гидрокостюм было
