же самое, только, в отличие от реального Мира, персонажи могут встретиться со своими Авторами. А мы обречены вечно бродить в поисках источника нас самих.
Снова кивнув, словно бы соглашаясь с самим собой, он поднялся и вышел, едва-едва шаркая домашними туфлями по полу.
И пока Сказочник погружался в тихое и грустное спокойствие, проливаясь грозой за Темным Лесом, Берта стояла посреди комнаты, ударяемая ветром в спину, и исходила яростью.
« – Почему он так думает? Почему?!..».
В ее спину прилетел комок смятой бумаги. Обернувшись, Берта увидела, что это Берти залез в окно, и теперь он стоит и наблюдает, как она едва ли не дымится от злости.
– Эй, Берта! Ты всегда сидишь одна, где-то в полете собственных мыслей, не обращая внимания совершенно ни на что? Почему ты так выглядишь?
– А ты всегда бумажками кидаешься?
Он засмеялся, спрыгнул с подоконника и шлепнулся рядом с ней на пол:
– Неплохой же беспорядок ты здесь устроила. Мстишь за что-то нашему старику? Нехорошо!
– Да нет же, – ярость из девушки словно бы выветрилась: – Сказочник сам все это поразбросал. Кстати, на листах… Это же ты…
– Да ну?! – Он поднял первый попавшийся исписанный клочок и расхохотался: – Верно! Это точно я!
– Сказочник сказал, их нужно сжечь…
Берти замолчал мгновенно и внимательно посмотрел на Берту:
– Правда? И ты знаешь, что будет после?
– Я предполагаю, что это уничтожит тебя…
Он наигранно-радостно кивнул:
– Так сделай это, – встал с пола и снова направился к окну: – Я подслушал, что ты любишь случать пение Морских Фей, это правда?
– Ты подслушал? – Берта недовольно, но игриво нахмурилась.
– Любишь?
– Да, по утрам…
Сев на подоконник, он воскликнул:
– Тогда, до завтрашнего утра!
– Подожди, закричала она вдогонку, тоже подскакивая с пола: – А что же мне делать с этими листами?
– Ну, ты умница, я думаю, поступишь как нужно.
– Так что?
Берти спрыгнул вниз, и она не услышала его ответа.
Подмигнув ей, он исчез за углом дома, Берта едва не вывалилась в окно, пытаясь заглянуть подальше.
А листы так и остались лежать на полу, едва шелестя от легкого ночного ветра. Собирать их девушка не стала, оставляя жизнь Счастливчика Берти на волю Сказочника. Но и Сказочнику она решила не говорить о том, что пеплом персонаж по имени Альберт так и не стал.
Утро для нее наступило раньше рассвета. Берте безумно хотелось знать, оставил ли Сказочник для Берти право на существование, уничтожил ли его или просто не знал и не заметил, что исписанные бумаги лежали нетронутыми в примерочной комнате всю ночь.
– Тук-тук, я – твой друг, –
