style="font-size:15px;"> – Я так и не посмотрю на своих Фей? – Грустно выдохнула она.
– Берта, почему ты так любишь наблюдать за ними?
– Они красивые, Берти. Такие ветреные… прозрачные…
– Пустые, – резко вставил он.
– Почему?
– Они не настоящие, Берта. Разве у них есть душа?
– Но ведь они тоже думают… Они тоже чувствуют, живут, – Берту удивлял тон его голоса, немного жестковатый для легкой утренней беседы.
– Их создал Сказочник, – возразил ей Счастливчик.
– Это значит, что и ты не настоящий, Берти?
Берти перевернулся на живот и начал травинкой выводить узоры на плече девушки:
– Очень даже может быть.
– Нет, – она оттолкнула от себя щекочущую ее руку: – Неправда…
– Откуда ты знаешь? Берта, скажи, откуда ты можешь это знать?
– Мы же общаемся, разговариваем…
Счастливчик принялся грызть травинку, которая мгновение назад скользила по ее плечу, отчего слова, которые он произносил, стали нечеткими, не выговоренными:
– Да, мы видимся, говорим, находимся рядом друг с другом, но как ты можешь определить, есть ли у меня душа? Как ты могла узнать, что у меня хорошая душа?
– Я не сказала, что у тебя хорошая душа, Берти.
Он выплюнул травинку и негромко, небрежно сказал:
– Ты не выпрыгнула бы в окно вслед за человеком, у которого плохая душа. Я так думаю.
На поляне повисла тишина. Никто из двоих не смел нарушить ее какое-то время. Берта застыла, смотря в глубокие глаза чайного цвета. Смотря на отражающиеся в них синие цветы и предрассветные облачка, застывшие в ожидании восходящего солнца. Берти смотрел на нее так, словно бы уже давно были они знакомы, уже давно имели привычку болтать о всяком разном, спорном, о задачках без решения и о проблемах без выхода. Счастливчик смотрел на нее так, словно бы доверял ей в этом разговоре действительно что-то важное для него.
– Ладно, пусть так, – снова заговорил он уже более чистым, не сдавленным голосом: – Скажи мне, за все то время, что ты прибываешь здесь, ты хоть кого-нибудь из персонажей его историй узнала действительно хорошо? Хоть кого-нибудь?
Берта задумалась на пару минут. Но поскольку отвечать было действительно нечего, то она решила сказать хоть что-то:
– Знаешь, с тех пор, как я в доме Сказочника…
– Вот именно, – бесцеремонно и уже с обидой в голосе перебил ее Берти: – Все и начинается с тех пор, как мы появляемся в доме Сказочника. И он не даёт нам сделать выбор, который очевиден.
Берти приподнялся на локтях и нагнулся к Берте, чтобы поцеловать её. На поцелуй она ответила, ей нравился этот удивительный оборванец, перечащий своему создателю. Он скользнул губами к её подбородку, нежно поцеловал шею и положил голову ей на грудь, довольно вздохнув от того, что почувствовал, как сердце её неравнодушно забилось в ответ.
– Берта?..
