плащи разлетались по всему Советскому Союзу. Цеховики заработали миллионы, но когда история вскрылась, всех причастных, включая главврача больницы, расстреляли!
Однажды я увидел, как на новенькой «Ладе»-«шестерке» цвета «мокрый асфальт» к цеху подъехал старший мастер. При его зарплате рублей сто сорок – сто шестьдесят все говорило о том, что дело покойных цеховиков в какой-то мере живо и процветает! Как говорится, место оказалось намоленное!
В конце ноября я буднично сопровождал «хронических» на работу в цех. Нестройную колонну возглавляли две дородные медсестры, напоминающие колхозных доярок. Замыкал шествие возрастной санитар Орест Погиба.
– Начальник! Помоги! А, начальник? – обратился ко мне мужчина лет сорока. В его грустном взгляде читалась беспробудная тоска.
– Чем могу быть полезен?
– Отпусти, начальник! Домой охота!
– Это не в моей компетенции, такие вопросы я не решаю!
– Врачи – сволочи и садисты! А у тебя глаза добрые! – жалобно пояснил «хронический».
– Вернись в строй, Сулима! – грозно скомандовал Погиба. – По аминазину соскучился?
Мужчина наклонился, пытаясь поправить язычок ботинка. Когда колонна остановилась, больной резко вскочил и, прихрамывая, стремительно побежал в сторону больничного забора. «Хронические» беспокойно переглядывались, издавая странные звуки, напоминающие гогот пингвинов. Я рванул за Сулимой. С другой стороны мчался Погиба, извергая порции мата и междометий. Беглец пытался вскарабкаться на высокую больничную стену, но сорвался и угодил в крепкие объятия Погибы.
– Ну шо, спортсмен! – почти нежно произнес Погиба. – Идем до доктора… Уколють – будешь как цветочек в вазе!
Шизофреник Ярослав Сулима никогда не покидал «Кульпарковскую», фактически отбывая пожизненное. Обитатели больницы наградили Сулиму прозвищем Топор.
Когда-то Ярослав числился обычным пациентом, не представляющим социальной опасности. Долго и безуспешно Сулиму лечили, а точнее, подлечивали от целого букета психопатологических процессов. На выходные и праздники Ярослава охотно отпускали домой, под ответственность родственников.
В первое воскресенье сентября брат забрал Ярослава домой. Позавтракав в кругу семьи, Ярослав пробежался по программе телепередач в газете «Высокий замок». Искренняя, почти детская улыбка озарила обычно грустное лицо Ярослава Сулимы. Программа обещала передачу «Клуб кинопутешественников». Ярослав, предвкушая долгожданную встречу с недоступными для советского человека заморскими странами, включил телевизор «Огонек». Но вместо любимой программы шел старый фильм о Ленине…
Ленин выступал перед толпой матросов на броневике. Ленин на Всероссийском съезде Советов рабочих депутатов…
Несколько минут Ярослав просидел в оцепенении. Очнувшись, он вышел на балкон и одну за другой выкурил две сигареты. Вернувшись,
