восточных единоборств проверял её на прочность ребром ладони. Напротив скамейки вглядывался в темноту скульптурный белый слоник, кем-то лишённый хобота.
Марсель вслед за Денисом двинулся к единственному фонарю. Лицо парнишки наконец-то удалось увидеть при свете. Безусый, с тонкими покусанными губами, со светлыми глазами, избегающими перестрелки взглядами. Марсель сталкивался с этой породой. Такие осуждают шлюх на словах, на деле мечтая лапать их в грязном подъезде. Такие предают не из расчёта, а из трусости, остаток дней мучаясь осознанием собственной вины. Вся их порядочность улетучивается, стоит только подразнить их деньгами.
– В Европе есть скамейки для влюблённых, – сказал Марсель, отмечая, как Денис дрогнул от его голоса. – Они чуть вогнуты посерёдке. Специально, чтобы влюблённых тянуло друг к другу, чтобы было проще прижиматься плечами. А здесь любовь оказалась настолько сильной, что скамейка сломалась. Ты куришь?
Денис помотал головой.
– Я так и думал.
Марсель присел на краешек скамейки, предварительно смахнув снег, и закурил.
– Почему ты здесь? – спросил он.
Паренёк убрал руки в перчатках в карман.
– Не расскажешь, значит. Жаль, – обронил Марсель. – Молчунов нигде не любят. Немногословных любят, а молчунов – нет. Вот я, например, раз в месяц играю в карты со Славой. Раньше на деньги, теперь на условия. В последний раз проиграл, поэтому сегодня с тобой.
Марсель достал фляжку с коньяком.
– Тебе не предлагаю. С Рождеством, чего там.
Отпив, Марсель крякнул. Денис, до того безмолвно смотревший на него, заговорил:
– Славу я знаю давно, но плохо. Несколько раз он защитил меня от дворовых пацанов. Потом они от меня отстали.
– А где ты живёшь? – спросил Марсель. – Я на Шаляпина.
– На Жилплощадке.
Ого, значит, Красилов с Жилки. Суров.
– С родителями живёшь?
– С матерью, отец умер.
– Сочувствую. Я отца своего и не знаю. С матерью жил в Нижнекамске, пока не переехал сюда. Она умерла.
– Я сожалею, – сказал Денис и сделал паузу. – Когда матери задерживали зарплату на заводе, Слава одолжил нам денег.
– Надеюсь, ты вернул?
– Половину, отработал на шабашке.
«Отработал». Кто учил говорить этого ребёнка?
– Половину думал вернуть летом, но меня забирают в армию., – продолжил Денис, по-прежнему не вынимая рук из карманов пуховика. – Ещё возникли проблемы с техникумом, куда я поступил. Я не смог там учиться… В общем, Слава простит долг, если я проведу рождественскую ночь в «Эрмитаже».
Ясно. В техникуме паренька прижали к стенке, потребовали денег. Может, даже побили. Теперь Денис, проклиная собственную никчёмность, мечтает пересидеть ночь в парке и впредь не связываться со Славой.
– Ещё Слава поставил
