пусть слышат, мне терять нечего – и так висельник. Хоть перед смертью скажу, что думаю.
– С ума сошёл? А если решат, что мы с тобой в сговоре? Других-то не подставляй!
– Да хватит уже трястись. У каждого своя судьба. Что тебе уготовано, то и случится.
– Вот если б я не болтал лишнего и уважал бы сеньоров, то и не оказался бы тут, – не унимался Ман. – Меня, наверное, Всевидящий наказал, за то, что язык распускал много. И тебя тоже.
– Для Всевидящего все равны, – подал голос угрюмый Тило, не обращавший всё это время на соседей никакого внимания, – что лорд, что серв – Ему никакого дела нет, одним судом судить будет.
Даг одобрительно посмотрел на него:
– Знаешь, если уж помирать, пусть меня и в еретики заодно запишут – мне нравится твой ход мыслей.
– А Всевидящему без разницы, нравится ли тебе он или нет. Если это так, значит так. Это мобады напридумывали: якобы коленопреклонённые и лорды в Небесных Чертогах пируют, а простолюдины дальше трудятся на Небесных Полях. В Книге Истины Хошедара такого не написано. А кто они такие, чтобы свою истину придумывать?
– Твоя беда в том, – рассудил Ман, – что тебя читать научили, вот и набрался.
– Да Всевидящий мне, может, глаза открыл! – оживился Тило. – А вы слепцы! Тебе выдумки преподносят за истину, а ты и не в курсе. А всё потому, что сам не можешь прочесть.
Берт с опаской слушал своих спутников. Спор между Маном и Дагом возник не впервые: пока они сидели в камере, разговор то и дело заходил на подобные темы. Ман почему-то защищал сеньоров, хотя ещё недавно из его уст звучали совсем иные речи. «Малодушное ссыкло», – презрительно думал Берт в такие моменты. Но сейчас молодой человек и сам начал трусить: стражники находились не так далеко, чтобы не слышать разговоры заключённых. А если и правда всех пятерых заподозрят в сговоре и начнут пытать, как тех двоих?
Спор прекратил начальник конвоя.
– Заткнулись! Языки всем поотрезаю! – гаркнул он, проходя мимо.
Из деревни вернулись люди с новым колесом. Чтобы его установить, потребовалось освободить телегу, выведя из неё заключённых. Несколько человек приподняли повозку, а двое начали монтировать колесо. Берт ощутил холодную жижу под ногами, но всё равно оказался рад выбраться из тесной клетки и размять затёкшие конечности. Свежий весенний ветер трепал волосы, и молодому охотнику захотелось уйти в поля, вновь оказаться свободным от цепей и конвоя. Но теперь он мог лишь с тоской смотреть на вожделенные просторы.
Услышав позади звон цепей, Берт обернулся. От второй телеги в сторону леса бежал арестант. Его ноги сковывали кандалы, и человеку приходилось семенить мелкими шажками, утопая в дорожной грязи. Стражники настолько увлеклись ремонтом, что совсем забыли следить за повозкой, где сидели двое «свободных», и один их мятежников, воспользовавшись моментом, каким-то чудом умудрился открыть клетку и бросился наутёк.
Конвой всполошился. Стражники похватали луки и начали стрелять
