за еду и кров, – Монтан поднялся с места, – есть ли среди вас больные?
Монахи переглянулись, не понимая, к чему клонит гость.
– Брат Геласио болен глазами, – сказал кто-то.
– Пусть он подойдёт ко мне, – попросил юноша.
Из группы вышел пожилой монах, его покрасневшие глаза жутко гноились. Монтан положил руку на лоб старика и сосредоточился. Остальные замерли, наблюдая за происходящим. Через некоторое время гной перестал идти, и монах почувствовал облегчение. Он умылся в бадье и тут все ахнули – глаза мужчины оказались абсолютно чисты и здоровы.
– Это чудо! – раздались голоса. Монахи подходили к брату Геласио и осматривали его, ещё раз убеждаясь в реальности внезапного исцеления. Асдин же молчал. Даже если настоятель и был удивлён, демонстрировать это он не собирался.
– Спасибо тебе, юноша! – воскликнул старик. – Тебя никак послал сам Всевидящий!
– Я хочу отдохнуть, – сказал Монтан, – а завтра рано утром продолжу путешествие.
Но молодой человек не остался в обители, он пошёл на берег, предоставив монахам осмысливать случившееся. Монтан сел на песок. Набегающие волны временами дотягивались до его ног, но это ничуть не волновало юношу. Он погрузился в себя, и быстро забыл о странных монахах – ему до них больше не было никакого дела.
Когда он вернулся в монастырь, уже стемнело, а братия расположилась вокруг стола за вечерней трапезой. Монтан подошёл к ним и остановился, наткнувшись на шипы злобных взглядов. Прежнее любопытство, будто ветром сдуло, и теперь люди источали страх, смешанный с ненавистью. Только один человек не смотрел на него – брат Геласео. Он сидел с повязкой на глазах, на которой проступали два кровавых пятна. Настоятель поднялся из-за стола. Добродушие и гостеприимство его сменились праведным гневом, а руки тряслись от напряжения.
– Братья, – воскликнул Асдин, яростно жестикулируя и время от времени тыча пальцем в юношу – видите этого человека? Он пришёл к нам под личной смиренного путника, и мы дали ему кров и пищу. Он хитростью втёрся в наше доверие, чтобы смущать нас богомерзким колдовством и опутывать бесовскими сетями. Гореть нам в преисподней за то, что мы оказались столь слепы и не распознали посланника Врага! Страдать нам тысячу лет за то, что позволили ему вторгнуться в святую обитель Хошедара! Ибо сказано в Книге Истины: «И явится перед приходом Тьмы пророк Врага и будет смущать праведных колдовством и ложью, источаемой устами его. И наступит Тьма, и судимы будут все, кто попал во вражьи путы!» Так вот, братья, не это ли лжепророк, обещанный нам? Не поддались ли мы мерзким козням Врага? Враг не дремлет, он ищет пути, чтобы совратить верных слуг Хошедара. Ну так раскаемся же в содеянном, и изгоним прочь бесовское отродье! Брат Геласио уже отверг то, к чему прикоснулся Враг. Но я больше виноват перед вами, что привёл его сюда, и должен понести наказание!
С этими словами настоятель схватил топорик для рубки дров, положил свою руку на стол и со всего размаха рубанул по кисти.
