style="font-size:15px;"> – О чем? – Лидия посмотрела на нее с досадой и удивлением.
– О замужестве, – теряя запал, промямлила Настя.
– Что?
– Ну вообще прикол! – простонала девушка. – Вы совсем со мной разговаривать не хотите?!
– Я не знаю о мужчинах, – произнесла Лидия негромко. – Да и вряд ли вам нужен мой совет. Скорее уж, вы дадите его мне. Я не хотела замуж, ни с кем не встречалась. Мужчины кажутся мне грубыми, какими-то чужими, – она неловко пожала плечами.
– Часто они такими и бывают, – вздохнула Настя, с трудом скрыв радость от прогресса. – Иногда только встречаются… – слезы обожгли глаза, и она поспешно отвернулась к окну. Воспоминание, как ветер обдало ее сердце, и она не заметила, с каким голодным выражением взглянула на нее Лидия, тут же, впрочем, спрятавшись за своей привычной маской.
***
Какие-то грязные потеки на стенах. Здесь холодно, сыро, как в подземелье. Возможно, это и есть подземелье, где место нелюдям, фрикам, монстрам. Я – фрик, я – монстр. Не знаю, долго еще выдержит мой мозг человеческое общество.
Сегодня притащилась фея. Я никогда раньше их не встречала наяву, а тут вдруг увидела. Интересно, чтобы ее сделать, люди занимались обычным сексом, или употребляли какой-нибудь особый наркотик? Их экстаз, должно быть, совпал с парадом планет, или извержением ранее дремлющего вулкана.
Ей двадцать. У нее белые, как лепестки лилии, волосы, но они сверкают на солнце и льют свет вокруг, на предметы, стены, пол, на меня. Я слепну от этого сияния. Настя. Ей всего двадцать. Что-то произошло в мире, когда она вошла.
Здесь я прячусь от красоты и света. Кто-то до меня употреблял здесь запрещенные препараты, пил, спал, сношался, извергал из себя немыслимый химический сплав. Я здесь одна. Мысли текут стройно, и не хочется слез.
Где-то есть город. В нем стоит лето, стоит прочно, опираясь зелёными столбами о раскаленный асфальт. Пение птиц слишком ранит мой слух, как и усиленные рассветом гудки машин. Из синего неба на город льются потоки счастья. Кто-то, возможно, наберет себе полные пригоршни. Мне – ни к чему.
Мой ежедневный побег из рая должен хоть на время ослабить боль и желание выйти из окна. О, как искушает, мня шестнадцатиэтажка напротив! От летнего цветения есть только одна польза: из-за разросшихся зарослей боярышника не так видны дома.
Я лгу. Много. Моя причёска – ложь, мои одежды – сплошное вранье. Моя пища – черт знает, что такое, ложь, и просто сырье для переработки. Не может быть это правдой. Это – мой образ, маскировка, попытка укрыться. Хочу смерти, зову ее, тащу ее за тощую задницу из неправдоподобного мира ночи, но она упирается, потому что подчиняется не мне, а кому-то еще. Кто-то более сильный и красивый, успешный и честный управляет ей.
Спина совсем замерзла, ноги отсырели. На часах– полдень: закончился обеденный перерыв. Сбесились стрелки, что ли?! Я ведь только что
