графу.
– Да монсеньер, но неожиданно нам помешал, какой-то сумасшедшим провинциал. Наши гвардейцы, были слабы по сравнению с герцогом, и тем юношей, – оправдывался Рошне.
– Что-то слишком много развелось провинциалов, желающих всунуть свой нос, в мои дела. Вам не кажется это весьма странным, граф?
– Кажется монсеньер.
– Быть может, это был один и тот же человек? – продолжал размышлять кардинал. – Но тогда я не понимаю, с какой целью, он рушит мои планы. Заступничество за герцога еще можно понять, провинциал мог быть с ним в сговоре, либо решил отличиться в глазах Бекингема, дабы получить от него пошлину. Но какого, в таком случае, рожна, ему понадобилось заступаться за безродного пасквилянта? Ну да Бог, с ним. – Чем вы меня порадуете, леди? – обратился Ришелье к леди Персис.
Из голенища ботфорт, леди достала не большой свиток бумаги, и подала его кардиналу.
– Что это? – с удивлением спросил Ришелье.
– Это письмо от герцога, королеве, – ответила леди.
– Вот, как нужно работать, Рошне, – сказал Ришелье, читая письма. – Вы славно поработали Шарлотта.
– Рада была служить, ваше высокопреосвященство, – сказала леди, с почтением кланяясь.
– Вам необходимо немедленно вернуться в Лувр, и отдать письмо королеве. Оттуда, сразу же прислать сообщение, если ее величество, изволит написать ответ. Война с Англией, скорее всего, неизбежна.
– Какие еще будут распоряжения, Ваше Преосвященство?
– Все распоряжения вы найдете в письме, – сказал кардинал, вручив конверт леди Персис. – Вскройте его в своей комнате.
– Боже, какая таинственность!
– В Париже будьте особо осторожны. Появление этого провинциала, может быть неслучайным. Рошне! Разузнайте-ка все об этом человеке.
– Слушаю, монсеньер, – услужливо проговорил Рошне.
Глава VIII
В которой г-н де Шарон видит чудо света
Де Шарон, продолжал стоять за портьерой. Г-жа Мензофорт, проводив супруга до двери, сама куда-то вышла. В комнате, наконец, воцарилась тишина. Воспользовавшись моментом, когда комната стала совсем пустой, наш храбрый бургундец, на свой риск и страх, решил выбраться из укрытия. Но едва он сделал два шага по комнате, как вдруг неожиданно, почувствовал, что кто-то ударил его по голове, и его сознание потухло.
Очнувшись, де Шарон некоторое время не мог опомниться, не понимая, что с ним сталось. Мало-помалу, мысли его прояснились. Открыв глаза, он увидел перед собой дивное розоватое лицо, нежность которого подчеркивали, вьющиеся темно-русые волосы, уложенные в сложную прическу.
– Вы живы, слава Богу! – проговорила прекрасная госпожа, едва сама не лишаясь чувств. – Мадлен принеси скорее холодной воды и чистую ткань, – повелела она.
– Бегу матушка, бегу, – проговорила, услужлива старушка.
Служанка быстро исполнила повеление г-жи Мензофорт, неся графин холодной воды и полотенце.
