можно разобраться, и понадеяться на то, что металлические коробки сберегут сердца и головы людей, но, пешеходы…
Кто не успеет отбежать – разлетятся, как кегли.
Мы приближаемся к улице! Не хотелось это делать, но притормаживаю, как могу – лавирую, чтобы никого не задеть и проскочить эту узенькую улочку. Мы лихо пролетаем, но прохожие не поняли, и даже не задумались. Но дальше – носом пробиваем сетку, и влетаем на территорию складов, где много ящиков и железных контейнеров.
Девчонка развернулась на сиденье – вполоборота села, упёршись рукой в стекло, а я гоню машину, пока в голове моей ещё светло…
– О, боже! – кричит, вдруг она. Прячется за спинку и снова смотрит назад, будто не поверила своим глазам. Но, убедившись, возвращается в прежнее положение, с потерянным видом на лице. Да, это правда – пострадали мирные, кто не причастен к нашим, с тобой делам: как минимум двоих машина «растоптала», и ещё несколько отлетели в сторону.
Я кручу головой назад, чтобы проверить, чиста ли совесть того водителя, не притормозил ли он? Но, с чего бы вдруг такая гуманность? Тот, кто желает нас убить – не питает жалости к другим…
Но, слышу резкий крик.
– ЧЕЛОВЕК! – давлю на тормоза, и уж потом понимаю, что на капоте лежит чернокожий бродяга. Фургон – метрах в десяти, но я резко даю назад, чтобы стряхнуть пьяное тело с капота. Тот катится, как мешок, и отползает, куда-то в сторону. Резко даю по газам, но девку придерживаю за шиворот, чтобы угомонить юный норов, и не позволить выбежать, помочь алкашу…
– СИДИ! – грозно рычу, пересекая ещё одну улицу. – Совсем сдурела? – добавляю, чуть громче. Но она отворачивается, хлопнув дверью. Ничего мне не сказала, но блеснула недовольным взглядом. Очень хорошо, что она понимает. «Шутки кончились, – это не игра. Либо ты выходишь и поднимаешь руки, либо идёшь со мной до конца».
Я гоню машину далее. Слева вижу головы небоскрёбов Даунтауна – стекла двери уже нет. Справа нас преследует высокое строительное ограждение, с повторяющимися зелёными табличками: «территория стройки». А позади фургон не сдаётся… Мы оторвались достаточно, чтобы притушить прицельный огонь, но твари довольно упорные – зная, что любой дороге всегда приходит конец, продолжают преследовать. Потому что перед нами, метрах в пятидесяти, реет площадка, огороженная жёлтенькой ленточкой… Стоянка тяжёлой строительной техники, ознаменовавшая тупик.
Вот мы и приехали…
Делать полный разворот и пойти на таран, сыграть в игру, кто смелее и глупее? Нет, я так не могу – тут не «Голливуд», и за плечами у каждого, всего-то, по одной жизни. Въехать лоб в лоб, надеясь на удачу – это самый правильный способ закончить игру. Девушка вылетит через лобовое стекло, а меня пришьют к сиденью пулями ещё до того, как в грудь въедет рулевое колесо. Я уже понял: стрелять они умеют.
А теперь посмотрите, как умею я!
Ударив по тормозам, я разворачиваю машину вправо и выпадаю из своего седла через
