style="font-size:15px;"> Развернувшись резко, я тяну назад. Внутри – пусто, какие-то вещи, а в салоне лёгкий бардак… Но, подёргав за ручки, я узнаю, что она заперта! Какого чёрта?! Кто теперь так делает? Вдруг, слышу новые крики, шум мотора, одиночные выстрелы… Поднимаю голову и вижу людей, перебегающих дорогу, как испуганные кролики, согнанные хищником с мест укрытия. Что такое? Из чёрного фургона выбегает пара, чтобы забрать своих… Но, увидев нас, машина меняет направление, и двое прыгают внутрь, на ходу. Нас засекли!
Девушка ныряет вниз, пряча голову за дверью, а я бью рукояткой пистолета по стеклу. Один удар – ничего, повторяю ещё – трещина расползается по стеклу; ещё, и ещё – на голову девушки сыплется хрустальная крошка. Она вскрикнула, испугавшись хлопка. Я ныряю внутрь, проверяю замок – нет ключа. Рефлекторно, пальцами обследую кармашки, но там – один лишь мусор, какие-то бумажки. Не могу найти ключа: ни под ковриком, ни под сиденьем, ни в кармашке на солнцезащитном козырьке. Нигде нет…
«Да пошло оно все»! – говорю себе я.
Бросив эту рухлядь, я тащу девчонку за собой. Фургон от нас метрах в тридцати, а мы бежим между очередью машин, выбирая ту, что наши жизни спасёт. Но возможности выбора ограничены. Я вижу лишь нескольких, что посеяны вразброс позади застывшего потока: старинная ретро-кляча, ярко-вишнёвого цвета; пыльный фермерский пикап, парочка кадиллаков, брошенные чуть вдали, и отдалённый «островок»… а шум мотора приближается, крики разрастаются и, судя по скрежету водитель фургона пошёл на таран. Я разворачиваюсь, – так и есть: «тупорылый» нос фургона, прорывает себе путь в лесу машин.
Мы бежим быстрее. Я вижу вдали небольшой «островок». Но перед нами – «БМВ», вставший поперёк, какой-то пятой серии.
– Полиция Лос-Анджелеса! – кричу я, как бешеный. – Наружу… Пошла ВОН! – и выбрасываю на дорогу какую-то женщину. Жестоко, не по протоколу… Но, к чёрту правила, когда хочется жить!
Девушка мигом ныряет через водительскую сторону – не требует приглашения. Следом, и я запрыгиваю. Ухватившись за руль, ищу пальцами ключ зажигания, но, двигатель давно заведён, осталось воткнуть передачу, и утопить педаль в пол. Поднимаю глаза – чуть помятый нос фургона вылетает из хаоса застывших машин. До столкновения – каких-то метров семь. Я топлю педаль газа…
Мотор злостно заревел, колеса засвистели, и мы с места рвём, не успев закрыть свою дверь.
Я – такой себе ездок. По прямой – ещё бы хоть куда, где не особо кто мешает, но задом – расталкивая машины, разбиваю фары электромобилей и гибридов, разгоняю сигналом одичавших людей… Пробив ещё одно скопление машин, для себя открываем новую дорогу. Девка роется в углу, запутавшись в ремнях руками, а я смотрю назад и руль кручу на поворотах, чтобы в угол дома не влететь, ненароком.
– Не могу, – кричит она, уцепившись за ремень.
– Да оставь! – кидаю ей. – Упрись ногами!
Она, вроде бы, всё поняла, но потянулась к полу за вещами.
Слышу
