тарантеллу на его звездных лопатках. Паоло вздернул голову, улыбнулся и приглашающе похлопал рукой по камням рядом с собой. И я вдруг обрадовалась: как же хорошо. Хорошо, когда еще суток в городе не прошло, а уже появился кто-то свой, к кому можно вот так запросто подойти сзади, побарабанить пальцами по спине, а он в ответ подвинется, позовет тебя сесть рядом. Как будто это делает город родным. Да и ты в нем как будто уже своя.
– Вон тот, – Паоло ткнул подбородком куда-то влево, – был, кстати, тренером Джона. Говорил он тебе? – Я прищурилась, выискивая глазами того:
– Ну-ка, ну-ка, – («тренер» – это звучит гордо) – Где?
– Да вон. В голубой майке.
В самом деле, среди однородной массы черно-мускулистых парней мерцало как блуждающий огонек бирюзовое пятно. Я пригляделась. Если на кого тот и был похож, то точно не на тренера; скорей уж на охламона-второгодника со школьного двора. Молодой парень в бирюзовой маечке, мятой, будто мама погладить забыла, зато с веселеньким принтом: зазубренным кругом, внутри которого сидело хтоническое чудище. Высокий. В татуировках с ног до головы (на левой руке красивая: спиральная в четыре оборота, то ли надпись, то ли узор). Велосипедные перчатки. Черная бандана. Лицо озабоченное. Только что шептал что-то на ухо темноволосой девочке насчет поединка с плакатом – а вот уже распутывает разбросанные на земле провода. Бросает беглый взгляд на телефон и снова кладет его в карман. Хлопает по плечу африканского юнца. С кем-то спорит на ходу. Пихает ногой скейт. Не остановится ни на секунду: у него куча дел, все время куда-то ему надо.
Остальные выглядели посолидней главаря и одеты были по форме: черные спортивные штаны с белыми лампасами, черные борцовки с белыми буквами на спинах. YOU CAN, прочла я, и, прищурившись, разобрала буквы помельче: «with positive energy». «Les Echos-Liés. Unclassified», было написано на груди. Цветовое единство нарушал только тренер-охламон. Он мелькал между своими черно-белыми парнями как сказочное бирюзовое животное за стволами деревьев. Я задумалась: вот будь я тренером бойзбенда – я бы как, нарядилась как все? Или все-таки нацепила бы что-нибудь голубенькое с чудовищем, чтобы все сразу поняли, кто здесь самый умный и самый красивый?
– Ириску будешь? – Паоло ткнул мне под нос цветной пакетик. – А то я съем. Последняя.
Рядом присели, неловко подгибая ноги, две немки: одна рыжая, постарше, вторая помоложе и постройнее. Та, что постарше, вцепилась зубами в вонючий мясной бутерброд. Младшая посмотрела на это дело с отвращением. Со стороны другой, – тянулась внутри меня ленивая мысль, потому что глаз все цеплялся за бирюзовое пятно как за репейник, – тренер ведь не обязан выступать сам. Может, он просто худрук? Ставит номера, следит за успеваемостью и вытирает своим черным парням носы. Если так, ходи ты в чем угодно, хоть в пижаме…
Я смирилась, брейкданс так брейкданс: все равно время до шоу Джона нужно как-то убить. Лишь бы обошлось без японского бокса.
– –
В некоторых историях
