даже чуть-чуть приподняло над мостовой: сантиметра на три, не больше.
Еще это было как американские горки: когда вниз и сразу вверх.
Помню несколько секунд нарастающего изумления —
и в этот момент его случайный взгляд.
Случайный взгляд, который, как край шарфа, влекомый ветром, несся по воздуху и вдруг зацепился за что-то. Тонкий шип цветка. Маленькую занозу на гладкой поверхности дерева. Торчащий в стене крюк.
– –
А со стороны, разумеется, ничего и не произошло. Шоу продолжалось.
– Наш спектакль, – напомнил публике бирюзовый (а разноцветные братья согласно затрясли головами), – он весь об энергии. Весь целиком. А почему? Потому что если энергии нет – то получается вот так! – С этими словами он указал пальцем на свою команду; в ответ парни скорчили горестные рожи – точь-в-точь маски скорби в греческом театре – и друг за другом переломились в пояснице, уронив головы к ногам; руки безвольно повисли.
– … А вот с энергией всё совсем по-другому!
Парни подпрыгнули, точно им всадили в спины по пуле с веселящим газом; каждый исполнил в воздухе пируэт. Снова замелькали розовые биты. Я разглядела наконец, что было написано на каждой из них: «L’energie positive», тот самый растаманский слоган, прославляющий силу позитивной энергии. Слоган мне понравился: он отвечал моему мировоззрению. Бывало в жизни всякое, но в итоге в том, что касалось позитивной энергии, я уже могла назвать себя профи. Генераторами могла бы торговать. Но то сейчас; начинала, конечно, не особо многообещающе, а годам к девятнадцати, если вспомнить, уже вообще не подавала надежд: фигуранта более унылого было еще поискать. Мисс готическая тоска. Принцесса кислых щей. Точь-в-точь тот скорбный персонаж, чья единственная беда, по мнению участников военно-танцевального бойзбенда, заключалась в отсутствии энергии. Без энергии так, с энергией эдак. Очень знакомо.
Но об этом позже, торопиться мне некуда.
Разноцветные ребята громогласно поблагодарили публику, трое пробежались с красными ведрами перед сидящими зрителями: собрали свой площадный гонорар («Но даже если у вас нет денег, друзья – пожалуйста, не уходите просто так! Улыбки, поцелуи, добрые слова – мы принимаем всё!»). Ведра грохотали. Дрожащими руками я высыпала все монеты, что у меня были, в одно из них. Я ощущала себя вымотанной, словно пропустила через себя миллионы вольт, словно, сама того не желая, приняла участие в каком-то ритуале, невидимом для других. Я смотрела на зрителей – те будто вышли из бани: румяные, растаявшие, с блаженными улыбками на лицах. Многие, судя по виду, еще не вполне вернулись в реальный мир – но все-таки они, как мне показалось, оставались в рамках нормы. Обошлось, так сказать, без измененных состояний сознания. В отличие от меня.
Во время спектакля я еще пару раз ловила на себе
