мою жену?!!! Отвечай, что побудило тебя к такому низкому для настоящего римлянина шагу?!
Я был полностью раздавлен. Я находился в стане людей, которые ненавидели меня. Перед ними, я стоял как провинившийся мальчишка перед родителями.
– Я люблю вашу жену! – воскликнул я. Отчаяние придало сил.
– А она любит тебя? Ты спросил об этом?!
– Но она… она пригласила меня к себе…
– Да, она пригласила тебя в мой дом, чтобы достойно наказать тебя! Ты хуже самых подлых рабов! Ты пришёл в мой дом, готовый воспользоваться моим мнимым отсутствием. Обесчестить мою любимую жену, и гордую, благочестивую римлянку!
– Я легионер! – воскликнул я, не зная, что ответить.
– И это достаточные основания, чтобы спать с ней? Я мог бы убить тебя в этом доме, и никто бы слова мне не сказал!!! Ты хоть и мальчишка, но, думаю, знаешь законы двенадцати таблиц!* – Хрюм от возбуждения встал во весь свой рост. Мне казалось, говорили не только его полные губы, но и всё тело, трясущееся всеми жирными складками. Он был похож не на человека, а на откормленную свинью, самодовольно хрюкающую и лежащую в грязи, – но я… милостив! Я дам тебе возможность оправдаться! Пусть боги решают, насколько ты виновен!
Я с удивлением посмотрел на Хрюма, и его гостей. Пред моим взором всё плыло. Я видел самодовольные рожи патрициев, и других гостей, и понимал, что был подло выставлен на всеобщее обозрение. И это только начало! Настоящее развлечение, они предвкушали, будет впереди! Что это лишь очередное развлечение знати, которое оно не может купить за деньги, и я попался, попался, как дурак в хорошо расставленную ловушку.
– Позор смывается только кровью! – снова загремел голос Хрюма. Да, недооценивал я его! И это грозило мне серьёзнейшими неприятностями.
Я с некоторым удивлением посмотрел на него. А Хрюм уже раздавал команды пригнувшемуся к нему слуге. Вскоре перед нами появился высокий, хорошо сложенный, с достаточно приятным, имевшем греческие черты вооружённый раб, судя по всему дакийского происхождения.
– Ты готов смыть кровью своё преступление? Ты будешь драться с этим рабом, и если ты победишь, то, мы тебя отпустим, и никто, – Хрюм обернулся к собравшимся, – не узнает о происшедшем. Ты готов драться, легионер?!!!
Легионер… я понял, что о позоре узнают и в моём легионе. Что это будет висеть клеймом на всю мою оставшуюся жизнь. Я осмотрел раба – это был высокий сильный мужчина. И я понял, что шансов победить у меня его никаких. Но порой и жизнь, бывает хуже смерти. Я ещё раз осмотрел своего соперника по поединку. Да, шансов победить пусть даже не опытного, но обладающего какими-то навыками боя и сильного раба было крайне мало.
– Молись за свою жизнь подлый римлянин! – прошипел раб. В его словах, как в шипении змеи, таилась только смерть.
Мои шансы были ничтожны. Но позор… я открыл рот, и слова, как бы сами собой выпали из меня:
– Я согласен на бой.
*Олимпайодорос –
