принялся за очистку оконных рам и подоконников от остатков растений, а госпожа Фербер с Елизаветой занялись мебелью, стараясь при помощи тряпки и щетки вернуть ей прежний блеск.
Глава 6
День Святой Троицы миновал, но в старом замке еще царило праздничное настроение, несмотря на то что Фербер приступил к исполнению своих обязанностей и ему предстояло регулярно бывать в Л., а госпожа Фербер и Елизавета получили с помощью Сабины значительный заказ из бельевого магазина в Л. и, кроме того, усердно работали в саду, надеясь, что уже в этом году он одарит их по мере сил. Такое настроение, не оставлявшее новых обитателей замка несмотря на неустанный труд, вызвано было тем обстоятельством, что семейство Фербер не могло нарадоваться переменам в их жизни и постоянно сравнивало настоящее с прошлым, что вместе с непривычной жизнью в лесу будоражило их умы.
Заботливые родители решили, что Елизавете достанется комната с гобеленами, ведь из ее окон открывался самый красивый вид и при первом осмотре замка она больше всего понравилась девушке. Дверь, ведущую в большой флигель, опять заложили кирпичом. В глубине комнаты красовалась одна из кроватей с балдахином, у окна стоял письменный стол, который, помимо старинного письменного прибора, украшали две хорошенькие вазочки с цветами, а на широком каменном подоконнике среди нежной зелени сирени помещалась медная клетка: кенарь Ганс распевал в ней свои трели на зависть всем лесным виртуозам.
Когда обставляли комнату и госпожа Фербер поминутно приносила какую-нибудь вещицу, чтобы сделать ее как можно уютнее, отец, встав около более длинной стены и загородив ее руками, изгнал в другую комнату диванчик, который собирались было здесь поставить.
– Нет уж, эту стену я оставляю за собой! – улыбнулся он, внося большую полку из темного дерева и прикрепляя ее к стене. – Здесь должен царить только он, – добавил Фербер, помещая на нее бюст Бетховена.
– Но ведь это совсем некрасиво! – воскликнула жена.
– Подожди немного. Завтра или послезавтра ты убедишься, что у меня не такой уж дурной вкус.
На следующий день отец семейства и его брат уехали в город. Когда вечером они вернулись, то не прошли через калитку, а велели открыть большие ворота, и четыре носильщика внесли какой-то большой блестящий предмет. Елизавета стояла в кухне у окна и в первый раз в новом жилище была занята приготовлением ужина. Она громко вскрикнула от восторга: предмет оказался роялем и его торжественно водворили в комнату с гобеленами под полку с бюстом Бетховена! Девушка плакала и смеялась, и в восторге бросилась отцу на шею, ведь тот истратил на рояль все, что было выручено от продажи мебели в Б. Он считал, что должен возвратить дочери то, что составляло радость ее жизни. Этот инструмент был новее, чем прежний, и гораздо красивее его.
Елизавета тотчас же открыла крышку, и в стенах, где так долго царило молчание смерти, раздались мощные
