пушек, ни условленного сигнала о приближении подкрепления, он встал и только собрался выйти на улицу, как дверь распахнулась и в комнату, шатаясь, вошёл полковник Дреслер. Лицо его покрывала смертельная бледность, грудь вздымалась, как у человека, уставшего от бега. Он взял со стола бокал бренди, залпом осушил его, а затем тяжело опустился на стул.
– Итак? – холодно спросил профессор. – Они не пришли?
– Нет, они не могут прийти.
Минуту-другую царило молчание. Оба пристально и печально смотрели друг на друга.
– И это знают все?
– Никто, кроме меня.
– А как вы узнали?
– Я был на стене, у потайной калитки – маленькой деревянной калитки, выходящей в розовый сад. Я заметил, что между кустами кто-то крадётся. Раздался стук в дверь. Я открыл её. Передо мной был татарин-христианин, весь израненный саблями. Он прибежал прямо с поля боя. Его прислал английский командор Уиндгэм. Им нужно подкрепление. Они расстреляли большинство патронов. Командор окопался и послал за подкреплением с кораблей. Пройдёт дня три, не меньше, прежде чем они подойдут. Вот, собственно, и всё. Боже мой! Столько нам не продержаться.
Профессор нахмурил косматые седые брови:
– Где этот человек?
– Он умер. Умер от потери крови. Труп лежит у калитки.
– И никто его не видел?
– Почти никто.
– О! так, значит, кто-то всё же видел?
– Энслей мог видеть с башни. Он должен знать, что я получил известия, и захочет услышать их. А если я скажу ему, то и остальные узнают.
– Сколько времени мы можем продержаться?
– Час, самое большее – два.
– Это наверняка?
– Ручаюсь вам моею воинской честью.
– А потом мы должны сдаться?
– Да, нам останется только сдаться.
– И у нас нет решительно никакой надежды?
– Никакой.
Дверь распахнулась – и молодой Энслей влетел в комнату. За ним были Ральстон, Паттерсон, женщины и толпа туземцев-христиан.
– Вы получили какие-нибудь известия, полковник?
Профессор Мерсер вышел вперёд:
– Полковник Дреслер только что сообщил их мне. Всё идёт отлично. Наши остановились, но будут здесь рано утром. Опасность миновала.
У двери раздались радостные возгласы. Все смеялись, поздравляли друг друга, жали руки.
– А вдруг на нас нападут ночью? – запальчиво крикнул Ральстон. – Что за дураки, чего они не идут скорее! Ленивые черти, их всех следует отдать под суд!
– Мы в безопасности, – сказал Энслей. – Неприятелю сильно досталось. Мы видели, как они уносили сотни раненых через горы. Они понесли страшный урон и до утра не посмеют напасть на нас.
– Нет, нет, не стоит беспокоиться, – сказал полковник, – конечно, до утра они на нас не нападут.
