коммунизма». Хотя он и говорил о постепенном переходе к коммунизму, но не в процессе формирования зрелого социализма, а на стадии сложившегося развитого социализма, совершенствование которого открывало возможность постепенного перехода к коммунизму[127]. При этом он подчеркивал: «Наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа, который, в свою очередь, будет, естественно, знать свои периоды, свои ступени роста. Как долго продлятся они, какие конкретные формы примут, покажут лишь опыт, живая практика»[128]. Таким образом, «пришествие» коммунизма переносилось в туманную даль и отодвигалось на неопределенное время.
Весьма показательна речь Ю. В. Андропова на июньском 1983 года Пленуме ЦК КПСС, посвященном вопросам идеологии. Генеральный секретарь сделал характерное признание: «Мы в своем общественном развитии подошли сейчас к такому историческому рубежу, когда не только назрели, но и стали неизбежными глубокие качественные изменения в производительных силах и соответствующее этому совершенствование производственных отношений»[129]. Столь же радикальные изменения должны произойти «во всех тех формах общественной жизни, которые принято называть надстройкой»[130]. Андропов, в частности, говорил о расширении социалистической демократии и гласности[131]. В конечном итоге он вел речь о совершенствовании развитого социализма как дальнейшем продвижении к коммунизму[132].
Согласно Андропову, «стратегия партии в совершенствовании развитого социализма должна опираться на прочный марксистско-ленинский теоретический фундамент»[133]. Но тут обнаружилось, что этот фундамент еще не возведен, ибо «если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок»[134].
Андропов, в сущности, признал, что ни он, ни его окружение не знают общества, в котором живут и работают[135]. Признание, можно сказать, сенсационное: с 1917 года партия строила в стране социализм, объявив в начале 60-х годов на весь мир о его полной и окончательной победе, и вот теперь, в 1983 году, ее Генеральный секретарь заявляет, что современное ему общество по существу не изучено, не раскрыты его закономерности, особенно экономические, т. е. фундаментальные, и что «наш рулевой» (партия) ведет корабль в тумане, вслепую.
Это было откровение, которое, заметим попутно, до сих пор еще должным образом не оценено. Правда, Н. И. Рыжков назвал слова Андропова о недостаточной изученности советского общества «отрезвляющими». Они, по его мнению, и есть начало «перестройки»[136]. Однако подобные суждения – редкость. Более того, имеются даже попытки вовсе замолчать эти андроповские слова. Взять, к примеру, Горбачева. Рассказывая о подготовке
Здесь он перекликается с Л. И. Абалкиным, который впоследствии стал одним из активных «перестройщиков», приведших СССР к катастрофе (см.: А б а л к и н Л. И. Хозяйственный механизм развитого социалистического общества. М., 1973. С. 76).
А н д р о п о в Ю. В. Избранные речи и статьи. С. 245.
Там же. С. 287.
Там же.
Там же. С. 291.
А н д р о п о в Ю. В. Избранные речи и статьи. С. 284, 286, 293, 294.
Там же. С. 294.
Там же. С. 294.
Бондарев В. Десять лет спустя//Родина, 1995, № 2. С. 48; Медведев Р.А. Россия и Запад в конце ХХ века//Медведев Р., Медведев Ж. Россия и Запад в конце ХХ века. М., 1997. С. 26.
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. М., 1995. С. 42.– А. С. Черняев – решительный противник подобных мнений – говорит: «Приходится слышать и читать, будто Андропов как реформатор был предтечей Горбачева. Более неправдоподобного я не могу себе представить. Андропов не был реформатором» (Черняев А. С. Моя жизнь и мое время. С. 450).
