специальная трибуна, которая могла бы «поддерживать» его во время выступления». Но здоровье все же не позволило Андропову быть на Пленуме. Тогда он через Вольского передал следующее обращение к Пленуму: «Товарищи члены ЦК КПСС, по известным вам причинам я не могу принимать в данный момент активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС. Считал бы необходимым быть перед вами честным: этот период может затянуться. В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить ведение Политбюро и секретариата ЦК товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу»[182]. Андропов фактически предлагал ЦК произвести замену Черненко на Горбачева, в котором видел своего преемника.
С известной долей вероятности можно говорить, что «генсекство Горбачева» было «по своему стратегическому замыслу», как полагает А. Авторханов, «продолжением политического курса Андропова»[183]. Для подобного заключения есть некоторые основания.
Р. Г. Пихоя прослеживает «несомненную преемственность андроповского правления и первых лет правления Горбачева»[184]. Эта преемственность выразилась в политике ускорения, антиалкогольной борьбе, в продолжении репрессий «против части государственного аппарата», погрязшего в коррупции[185]. Вместе с тем он обнаруживает разрыв традиций, указывая «на те отличия, которые явственно отделяли время после апреля 1985 г. от предшествующего периода». К числу их автор относит «изменения общественных настроений в стране», проявление в недрах партийного руководства осознанного стремления «менять систему»[186]. Главное же отличие Горбачева от Андропова состояло, по мнению Пихои, в том, что «Горбачев принимал идею оппозиции, считал ее неизбежной и, будучи уверен в своих силах, не боялся ее. Так произошел разрыв тоталитарной традиции»[187].
Названные историком отличия являются, на наш взгляд, мнимыми. В самом деле, что это за отличие – «изменения общественных настроений в стране»? Разве приход к власти Андропова не породил общественные ожидания перемен? А разве не Андропов в конечном счете вытащил из Канады Яковлева, которого Пихоя числит «неформальным лидером» тех людей в руководстве, что проявили стремление «менять систему»? Разве он не знал, чем «дышит» Яковлев? Конечно, знал! И тем не менее вытащил. О чем это говорит, как не о собирании единомышленников, необходимых для осуществления каких-то задуманных планов. Сложнее вопрос с оппозицией.
Нам говорят, будто оппозиция в СССР, принявшая форму диссидентства, была «подавлена» и «разложена» Андроповым – Председателем КГБ СССР[188]. Это не совсем так. Диссидентов Андропов придавил, но не раздавил. Иначе не понять, откуда посыпались многочисленные оппозиционеры, когда Горбачев развернул знамена «перестройки». Думается, Андропов проводил в отношении диссидентства двойственную политику: с одной стороны, подвергал диссидентов репрессиям, внешне демонстрируя преданность режиму и тем прокладывая себе путь к высшей власти, с другой стороны,
Неделя. 1990, 7 сент.
А в т о р х а н о в А. От Андропова к Горбачеву//Октябрь, 1990, № 8. С. 131.
Пихоя Р.Г. Советский Союз: История власти. 1945–1991. М., 1998. С. 463.
Там же. С. 454, 456, 459.
Там же. С. 463.
Там же. С. 464.
Геллер М., Некрич А. История России 1917–1995. В 4-х томах. М., 1996. Т. 2. С. 288.
