удалось. Волна перестановки кадров захлестнула предприятие. Он ухватился за эти перемены, играя себе на руку, и к своим тридцати стал коммерческим директором. Выше – только учредители. Что ж, весьма не дурно. Он, конечно, попотел, но оно того стоило.
Отмечать свое повышение он улетел с Оксаной в Эмираты. Не удержался, набрал малой поделиться достижениями. Столько неподдельной радости и гордости за своего брата услышал в ее звонком голосе, что захотелось, чтобы она оказалась здесь с ним, а не Оксана. Та приняла эту новость спокойно, будто само собой разумеющееся. С матерью он не поддерживал отношения в последнее время, а потому не спешил ее просвещать в свои дела. Но был уверен, узнай она о его достижениях, потребовала бы путевку на другую планету с сервисом «все включено» за свой непосильный вклад в воспитание такого успешного мужчины.
Все шло как нельзя лучше, пока однажды, где-то во второй половине дня, когда он еще был в офисе, теплым летним днем, ему не набрала Эвелина. Первый раз она сама ему звонила. Все стеснялась отвлекать от важных дел своей болтовней, хоть он и уверял в обратном.
Он принял вызов, вольготно откинувшись на спинку стула, доставая сигарету из пачки.
– Привет, малыш, – сходу поздоровался он, уже давно так к ней обращаясь. После короткого молчания он услышал сдавленный вздох. Рука с сигаретой замерла на полпути ко рту. – Эва?.. – насторожился он.
– Марк! – всхлипнула она.
– Эвелина, что стряслось?! – напряженно подался вперед, сигарета окончательно забыта.
– Марк! Бабушка! – Эва снова захлюпала и сквозь еле сдерживаемые рыдания выдала на одном дыхании, – бабушка умерла!
Он неосознанно сжал руку в кулак, раскрошив сигарету, понимая, что она совсем одна вновь столкнулась лицом со смертью. Ее некому даже поддержать.
– Когда? – сипло уточнил он, уже лихорадочно соображая, что должен сделать, чтобы ей помочь.
– Только что. Она занемогла в последнее время, но в больницу ни в какую. Отказывалась и все! В обед прилегла отдохнуть, а когда я подошла проверить ее… – она не смогла договорить – рыдания душили ее.
– Я еду.
Раздав четкие распоряжения подчиненным на несколько дней вперед, он сел в машину, сильно хлопнул дверью и сорвался с места с визгливым скрипом шин по асфальту. Рванул в поселок как был, в костюме, даже домой не заехал переодеться. Уже из машины дозвонился полиции и врачу районной поликлиники, чтобы те констатировали смерть и составили протокол. Как он и предполагал, малая еще не занималась этим вопросом. Не удивительно. В семнадцать лет похоронить почти всех родственников, тут бы самой не свихнуться. Предупредил подругу, что будет в отлучке и только тогда закурил. Жадно и быстро.
Поздно вечером примчался в поселок. Бросив тачку у калитки, скорым шагом устремился в дом, где горело одно единственное окно. Свободно вошел через незапертые двери и сразу увидел Эву. Она сидела одна, такая маленькая, хрупкая за большим столом, где разложены
