огромные васильковые глаза, нос картошкой, персиковый румянец на щеках… Господи, да ведь это ж он сам на детской фотографии в своем школьном альбоме, только форма у него была не синей, а коричневой. В остальном – полный клон. Надо же…
– Это – твой сын, – сообщила бабуля. – Тоже Павел. Родился через девять месяцев после твоего оздоровления в Трускавце. Ему сказали, что ты был летчиком и погиб при испытании самолета.
У Павла перехватило дыхание. Он вспомнил дежурную шутку Веньки: «Всегда подаю милостыню цыганятам в надежде, что и моим внебрачным тоже кто-нибудь подаст».
В это мгновение распахнулась входная дверь, и на пороге возник Пашка-младший – какой-то истерзанный, без двух верхних пуговиц. Он бросил на пороге разорванный ранец и, опасливо поглядывая в сторону кухни, быстро проскочил в ванную комнату.
Павел во все глаза таращился на новоявленного наследника: что может быть забавнее, чем видеть себя в миниатюре.
Пацанчик, тем временем, почесал ссадину на локте, смыл сочащуюся из носа кровь, приложил к переносице мокрое полотенце.
– Скотобаза, – проворчал он, изучая свое отражение в зеркале. – Был бы рядом папка, он бы им показал. Они бы боялись меня бить…
Пашка достал из кармана пиджачка фотографию Павла, такую же, как та, что стоит на комоде, только увеличенную и без Гали. Прижал ее к груди и заплакал:
– Папка, не хочу я быть без тебя. Оживись, ладно?
Просьба сына «обожгла» невесомое тело Павла. Он вздрогнул. Улыбка сползла с его губ. На ее месте застыла гримаса вины и боли.
– Сынок, – прошептал он, гладя мальца по голове, – я у тебя есть, я здесь, я рядом.
Всхлипнув, Пашка вытер с замурзанных щек мокрые дорожки и на цыпочках вышел из ванны.
– Ну вот, – разжала свою руку бабуля. – А ты говоришь, что закончил дела земные. Что нет у тебя долгов и не нужен ты никому.
Павел растроганно улыбнулся:
– Спасибо, родная. Мне, действительно, пора возвращаться.
Он парил над операционным столом и больше не стремился остаться ТАМ. У него были дела ЗДЕСЬ. Дела важные, безотлагательные. Невыполненная миссия! Он видел, как медики настырно возвращают его к жизни и страстно захотел им помочь.
Неожиданно в мозгу раздался стук: бах-бах-бах. Легкость и невесомость мгновенно испарились. Павел ощутил сильнейшую тяжесть. Он снова оказался в трубе. Его шар со страшной скоростью катился в обратном направлении: от золотого солнечного света – во тьму. Из одного измерения – в другое. С ТОГО света – на ЭТОТ. По мере прохождения каждого из слоев трубы Павлу становилось все тяжелее и тяжелее.
Линия сердца на мониторе вдруг изогнулась… зазмеилась… побежала…
– Слава богу! – выдохнул седой реаниматолог, вытирая со лба пот. – С возвращением!
2008 г.
Ошибка
Жизнь
