Только не это! Это неправ-да-а-а-а…
За окном появилась «Старость», но Виктор даже не поднял упавшей на колени головы. Спустя какое-то время он вскочил на ноги, бросился к выходу, потянул дверь за ручку. Ту будто заклинило. Он кинулся в противоположную сторону. Стал остервенело растягивать дверные створки. Тщетно. «Стойте! Остановитесь! Выпустите меня из этого дурдома! Где пассажиры? Где контролеры? Где Мюнхен, вашу мать! Что это за мышеловка? Я хочу вырваться отсюда!!!».
Виктор разогнался и двинул правой ногой в дверное стекло. Стекло осталось на месте, а он, взвыв от боли, упал на пол. Спустя минуту поднялся, похромал на свое место и, ляпнувшись на сидение, безучастно уставился в окно.
Периферическим зрением мужчина выхватил название конечной станции «Смерть» и оцепенел. Поезд медленно двигался по усаженной елями аллее и наконец остановился. Виктор надел очки. В длинной стене, выстроенной буквой «Г», было множество ячеек, подобных тем, в которых хранятся урны с прахом усопших. Окно Виктора оказалось напротив одной из них.
Да это же его собственная ячейка! «Viktor Schmidt 1955- 2035». Во бред! Не хоронят в Германии прах в стене. В Голландии хоронят, а в Германии урну закапывают в могилу. Это он знает точно. Ему в больнице сосед по палате рассказывал. Старик Энгель говорил, что недолго ему осталось – сердце совсем дырявое. Потому-то он и заключил договор с фирмой «Брюггер и сыновья» на захоронение своего праха в Нидерландах. Там кремация намного дешевле, чем в ФРГ. Будто бы, в Голландии из ежегодно кремируемых трех тысяч покойников полторы – наши, германские. Значит, все это – ерунда. И то, что было перед «Смертью» тоже. Все неправда. Все!!! Не может Лера умереть на двадцать пять лет раньше него. Она моложе, здоровее и вообще..
Поезд потихоньку тронулся в обратную сторону. За окном промелькнула станция «Старость». Приближалась «Зрелость». «Придумал! – встрепенулся Виктор. – Надо выскочить из этого капкана аккурат перед Лериной „смертью“. И все будет хорошо. Только б не пропустить этот момент, только б не ошибиться…».
Пот оросил его лоб, руки дрожали, зубы стучали. Вот здесь! Именно здесь весь этот бред и начался! Он рванул на себя стоп-кран, завизжали тормоза, чемодан снова сорвался на пол. Виктора отбросило в конец вагона. Он больно ударился локтем о что-то металлическое. Нога нестерпимо заныла. Поднимаясь, мужчина обнаружил, что пиджак на спине треснул по шву.
Пространство вновь изогнулось и, поиграв красками, выпрямилось, вернувшись к своим обычным очертаниям. Поезд остановился. Двери разъехались в стороны. Виктор завертел головой, все еще не веря в то, что, действительно, находится на своем вокзале. Он снял разорванный пиджак, сунул его на дно чемодана и, прихрамывая, вышел на перрон.
Громкоговоритель проурчал: «Поезд на Мюнхен прибывает на третью платформу. Отправление по графику».
Виктор удивленно поднял глаза на электронное табло, потом
