сначала в пушинки, а затем и в комки ваты.
Он стал совершенно невесомым. Мир медленно отдалялся от него, оставаясь где-то внизу. Сам же он поднимался все выше и выше. Вокруг него, как метеориты, кружили обломки потерпевшей крушение жизни.
Там, внизу кто-то махал руками и звал его к себе. Присмотревшись, он узнал жену, дочь с внуком на руках, сына, глядящего на него из-под козырька ладони.
Среди зовущих его людей он лихорадочно высматривал Ее. Напрасно. От отчаяния хотелось кричать, рвать в клочья окутавшую его белую вату, но не было сил даже пошевелить пальцем.
Постепенно вата стала разжижаться, туман рассеиваться, а он – медленно опускаться на землю. Сгустившийся сироп стал потихоньку сочиться из ушей, и он различил встревоженный голос супруги:
– Что случилось? Опять сердце?
– Не волнуйся, – выдохнул он, прижимая руку к груди. – Это просто… фантомные боли.
2002 г.
Наваждение
Будем жить…
Новый день принимая, как чудо,
Одолев, как трамплин, свой навязчивый страх.
Научившись беречь и прощая друг друга,
С благодарной улыбкою на устах.
Светлана Пугач
– Вить, ты спортивки-то не выкладывай. И кроссовки пусть будут. Ну вот: домино с нардами не забыл воткнуть, а шорты, плавки, эспандер где? Тебе же доктор велел мышцы нагружать…
Лера вывалила на кровать содержимое чемодана и стала складывать вещи заново, согласно составленному накануне списку.
– Да на фига все это волочь! – раздался из кухни недовольный голос чавкающего Виктора. – Чай, не верблюд двугорбый. Умные люди путешествуют налегке.
– Вить, ты в путевку свою заглядывал? Там же крупными буквами написано: «Лечебные стимулирующие ванны, бассейн, ежедневная гимнастика, велосипедные прогулки». Ты что, в парадном костюме спортом заниматься будешь? Лето же на дворе…
– Костюм не трогай! Жрать не просит. Может, я на свидание в нем пойду, – мечтательно изрек Виктор, прихлебывая из пиалы зеленый чай.
– Ага, – хмыкнула Лера, – не успели сердце заштопать, а он уже распустил.
– Сумчатых своих будешь жизни учить!
Сумчатыми Виктор называл проживающих в Австралии невестку с сыном. Первую за то, что та – австралийка, владеющая шикарным домом с бассейном (сам он проживал в социальной двушке), что она старше его Ваньки на целых восемь лет и имеет дочку от первого брака. А Ваньку – за ренегатство, раз предал родину предков, отправившись, «как гусь лапчатый, в теплые края». За то, что женился на «старой тетке из-за бассейна» и письма пишет Лерке, а ему, отцу, только приветы передает. За то, что после дежурного «как дела?», нетерпеливо зовет к трубке мать и треплется с ней по часу. В общем, самые натуральные сумчатые, то бишь, кенгуру.
