дом невероятно скучен, – он взял мою руку в свою. – Пойдем ужинать.
– Тогда зачем он тебе?
Эрик отпустил мою ладонь и отодвинул для меня стул.
– У тебя графит на лице, Шарлотта.
– Что? Правда?
Прежде чем я успела достать зеркальце, он коснулся пальцами моих губ, размыкая их. Я даже вздохнуть не успела, когда надавил сильнее, заставляя приоткрыть рот, а потом скользнул влажными подушечками по щеке. Беспардонно-интимный жест заставил замереть, пока Эрик стирал следы моего рабочего дня с кожи. Наверное, стоило его остановить, убрать руку или сказать, что приличные люди для такого пользуются платком, но…
Ничего приличного рядом с ним со мной не происходило.
Несколько долгих мгновений он смотрел мне в глаза, смотрел так глубоко, что я забывала дышать. После чего коснулся спинки стула.
– Полотенце для рук, – Эрик указал на стоявшую рядом с приборами странную коробочку с крышкой. – Горячее. Не обожгись.
И правда, стоило мне стянуть перчатки и снять крышку, как изнутри повалил пар: влажное полотенце приятно пахло травами. Дожидаясь, пока оно остынет, взглянула на Эрика. Вопреки этикету и любым правилам, его место оказалось совсем рядом с моим. Не напротив, не во главе стола, а рядом. Даже свечи, плачущие от жара, были плотно придвинуты друг к другу. Возможно, именно поэтому в комнате было так темно: их свет едва перетекал на нас и на блюда.
– Что тебе положить, Шарлотта? Салат или жаркое?
– Салат, – пробормотала я. – И жаркое.
Хотя решительно не представляла, из чего этот странный салат с какими-то прозрачными белыми макаронинами: тонюсенькими, как иглы, и длинными, как нитки. Зато жаркое пахло так, что мне даже захотелось есть. Несмотря на то, что днем мы только немного перекусили пирогом, припасенным одним из художников, голодной я себя не чувствовала. До этой минуты.
– Как прошел твой день?
– Чудесно, – выдохнула я, чувствуя себя неловко от того, что приходится сидеть так близко к нему. Возможно, после случившегося понятие «неловко» было чересчур громким, но именно это я сейчас и испытывала.
– Чудесно, – повторил Эрик и потянулся к высокой глиняной бутыли, чтобы наполнить мой бокал.
– Нет! – вскрикнула я и тут же добавила. – После вчерашнего…
– Здесь нет алкоголя, Шарлотта. Это напиток на основе иньфайских ягод и трав, который снимает усталость, придает сил и пробуждает аппетит.
– А, – сказала я, все еще недоверчиво косясь на бутыль. – Тогда ладно. Хотя на аппетит я не жалуюсь.
Эрик улыбнулся.
– Похоже, ты единственная леди, готовая открыто признаться в своих аппетитах.
– Аппетитах?
– Вчера ты открыто признавалась в аппетитах, никак не связанных с едой.
От такого заявления я чуть не уронила салфетку, которую собиралась расстелить на коленях.
– Ты мог бы говорить
