выдал Юлию замуж за Марка Агриппу, который уже дважды попадал в ловушку Гименея и к тому же был старше Юлии на четверть века.
Последние несколько лет Агриппа занимал пост наместника в Сирии. Своей почётной ссылкой он был обязан хитроумным интригам Ливии. Она всегда опасалась сильного и прямодушного полководца, чья слава затмевала скромные воинские подвиги её мужа, а звание самого давнего и преданного друга Августа давало возможность прямо излагать своё мнение. Удалив Агриппу из Рима, Ливия минимизировала его влияние, способное соперничать с её собственным.
Впрочем, охлаждение между старыми друзьями оказалось недолгим. А женитьба Агриппы на дочери Августа сводила все прежние усилия Ливии к нулю.
Ливия срочно предприняла встречный «манёвр» – уговорила Августа устроить ещё один брак, и вскоре глашатаи с ростров Форума объявили о свадьбе Тиберия и дочери Агриппы Випсании.
Однажды Ливия приказала мне явиться к ней.
– Хочу, чтобы рядом с Тиберием всегда находился человек рассудительный. Таким я полагаю тебя… – без всяких предисловий заявила она.
Прочитав в моих глазах немой вопрос, пояснила:
– Ты больше не раб Августа. Ввиду предстоящего бракосочетания моего сына Август подарил тебя Тиберию…
– Мне идти в дом моего нового господина? – поинтересовался я, зная, что Ливия купила для Тиберия дом на Палатине. Скромный по сравнению с хоромами отчима, но вполне изящный на вид, этот дом располагался неподалёку от дворца Августа, между храмом Великой матери и Форумом.
– Оставайся пока в библиотеке! – приказала она. – Если ты потребуешься моему сыну, тебя сразу найдут…
От Ливии я вышел в некотором недоумении: зачем нужно передавать меня Тиберию, если я сам и жизнь моя и так всецело принадлежат семье Цезаря. И не важно, кто мой хозяин. Ибо, сменив одного на другого, я всё так же не принадлежу самому себе. И это угнетало меня.
Правда, рабство моё вовсе не было похоже на горькую участь многих десятков и сотен тысяч несчастных, закованных в цепи, истязаемых плетьми и палками на каменоломнях, в полях и на мельницах, подобных мельнице Вентидия Бассса. А доля изнурённых гребцов на галерах или гибельная, готовая каждый час оборваться судьба гладиаторов на аренах и ристалищах…
В каких же райских условиях по сравнению со всеми страждущими и истязаемыми я жил. Имел крышу над головой и вполне сносную пищу, обладал относительной свободой передвижения, занимался хотя и подневольным, но уже ставшим для меня родным делом: составлял каталоги, разбирал и приводил в порядок пергаменты, переписывал рукописи, постигал вековую мудрость, пытаясь сохранить её для тех, кто придёт в этот мир после нас…
Изредка ко мне обращались мои бывшие ученики или их друзья и знакомые. Молодые аристократы присылали раба с запиской, в которой требовали подыскать цитату для речи в Сенате или в суде, найти поэтический образец для любовного
