тишине долгожданного уюта Жамбалу послышался какой-то звук. Он шёл сквозь завывание пурги и был тихим, и походил на цокот копыт. Может, послышалось. Но, нет. Звук повторился. Отдалённый, от коней взявших галоп. Он стал понемногу нарастать. Слух уловил это. Цокот копыт как тихая дробь барабана. Что-то невероятно завораживающее было в этом звуке, как тихая, монотонная музыка, очаровывающая душу. На время, отложив столь приятное дело, все прислушались к нему. Завывание пурги и этот цокот копыт вместе создавали магическую музыку ночи в бескрайней степи. Но вот она стала нарастать и приближаться. Закружила вокруг, обдавая ароматом волшебства. Ржание коней внесло в эту магию музыки вполне земное очертание. Ужин продолжался. Ещё кого-то застала пурга в дороге.
Они вошли тихо, без единого звука. Их тени громадным ростом отразились в стене. Пятеро мужиков, проворных в движении и всегда в седле, застыли, переступив порог. Выделялся среди них одноглазый. Правый глаз отсутствовал, и вместо него зияла пустота, которую он не закрывал повязкой, что придавало безобразность и к тому же страшный, грозный облик.
Глаза у дородного мужика забегали. Он перестал есть, тогда как остальные продолжали. «Хунхузы». – подумал Жамбал, не сомневаясь в этом. Ему доводилось слышать об одноглазом. Он никогда не бывал в этих краях. Одноглазый и его ребята орудовали далеко от этих мест. Тот ли?
Они молча уселись за стол. Подавал им один из них, молодой, совсем юноша. Видать, он находился на заре постижения этого ремесла, если назвать это ремеслом. За столом они не обронили ни слова. Тишина из уютной переходила в тишину угнетающую.
– Жамбал, куда путь держишь? – тихо, полушёпотом спросил один из них.
Он внутренне вздрогнул от неожиданности. Внимание этих пятерых, да и остальных мирных путников дороги, и даже хозяина заезжки обратилось на него. Взгляды их не почувствовать нельзя.
– Дела сделал, домой еду, – ответил он также тихо.
– А-а-а, – протянул спросивший и продолжил ужин.
Сказал он правду. А что ещё? Как обратилось на него внимание, так и отвернулось. Кому какое дело, когда у всех свои дела. А парня этого он вспомнил. Никогда общих дел не вели. Так, просто, знали друг друга и всё. Не друзья, но и не враги. Таких знакомств у каждого полно.
После ужина стали укладываться спать. Пожилая женщина-мать с двумя детьми-подростками, старичок, мужик дородный, он и его напарник. Мужик этот дородный как-то стал не похож на себя самого. Немного трясся, непонятно отчего. Хотя чего тут понимать. Присутствие таких неожиданных гостей любого собьёт с толку и приведёт не в столь желанное душевное состояние. Перед тем как укладываться спать, он невольно встретился взглядом с этим одноглазым. Бездонный колодец чёрной воды в воплощении неистовой ярости и холодного зла отблеском отразился от тусклого света керосиновой лампы. Взгляд такой изгонял из души состояние равновесия и устроенности.
В
