сам перед собой Кузя. – Людям свойственно стремление ко всему таинственному и загадочному. Надо верить! Тем и живём!
– Твоя правда, Кузя! – поддакивал Саня. – Может учёные наконец-то зашевелятся. Ведь не одни мы носимся в мировом пространстве.
Как бы там ни было, очевидность свершённого была налицо. Друзья решили больше не возвращаться к этому вопросу, и даже не вспоминать о нём…
Но об этом-то как раз и напомнил старичок, ставший свидетелем пения и крушения дымоходной трубы.
3. Новенький.
Так уж распорядилась судьба, что всех этих троих, четырнадцатилетних подростков, с разными характерами и привычками, сблизили и подружили не только школьные и житейские будни, но и ещё нечто большее, что трудно передать словами. Однако, что у них было общим, так это неуёмная страсть к буйной фантазии и стремление к её реализации…
Митя Сапожков объявился в 7-ом «А» классе в начале учебного года. Из четырёх городских школ эта считалась самой трудной. Здесь, как говорили в полушутку-в полусерьёз, отбывали «ссылку» трудные дети, или дети трудных родителей.
Однажды, в начале одного из уроков, в класс вошла классный руководитель, Нинель Аркадиевна, учитель математики.
– Входи, не стесняйся,– обратилась она к кому-то в сторону распахнутой двери.
Класс, шумевший до этого, как улей, вмиг притих. В дверь медленно протиснулась фигура вновь прибывшего.
– У-у-у! – пронёсся в воздухе дружный общий возглас изумления.
На пороге стоял улыбающийся, ярковеснусчатый, русоволосый увалень.
– Знакомьтесь, ребята. Это ваш новый товарищ, Митя Сапожков. Будет учиться в нашем классе. Так что прошу любить и жаловать!
– Ещё один сапог явился,– фыркнул кто-то в кулак, и тут же получил сзади затрещину.
Обернувшись в сторону своего обидчика, он погрозил кулаком.
– Ка-а-ак тресну, на части рассыпешься!
– Малышев! Шишкин! За дверь выставлю! – пригрозила учительница.
– А пусть не дразнится, не так ещё получит, – пробубнил себе под нос Кузя Малышев, поправляя сползшие набок очки.
– Нинель Аркадиевна! Уберите от меня куда-нибудь подальше этого субъекта, – плаксивым голосом простонал Шишкин, как бычок мотнув головой в Кузину сторону.
Гришка был парень «не промах» и во всём искал для себя выгоду, а тем более в данной ситуации. Неплохо было бы отделаться от назойливого, давно уже надоевшего ему соседа за спиной, и приобрести нового, хотя бы даже в лице вот этого, новенького, Сапожкова кажется, к тому же, вероятно, простачка. А что?!
Но всё получилось не так, как хотел Гришка.
– Вот что, Шишкин, – учительница подошла к столу и положила на него классный журнал. – Собирай-ка свои вещи, да перебирайся за парту Остапенко.
– Ещё чего! – попытался было противиться тот. – А почему
