с партийной речью моя супруга.
Девушка достала из соседнего кресла путевой журнал, где-то в разделе анонсов предстоящих мероприятий в Петербурге, красовался её портрет с надписью «Творческий вечер». Поэтесса, подумал я. Должен сказать, я человек максимально далёкий от искусства, труд мой физический, и мне в жизни не до высших сфер. Жена моя, к несчастью для нашей попутчицы, была Тифоном от искусствоведения, и каждая из ста голов отвечала за свою творческую отрасль.
Супруга увидела имя поэтессы. Выражение её лица меня напугало, она не верила в бога, но с уст её безмолвно сорвалось «Господь…» А я только подумал, что хуже упавшей колбасы ничего быть не может.
– Читала Ваши стихи, приходилось, – тучи над столом сгущались, я поспешил разрядить обстановку:
– А я вот нет, готов заслушать, от автора, из первых уст, так сказать!
Пальцы на моей ноге взорвались болью от каблука моей нежной суженой.
Стихосложительница довольно засмеялась, заломила руки за голову:
– Вот, совсем недавно написала, так устала от пустой Москвы, понимаете, стих об этом.
– Хорошо хоть не о мужиках, – пробубнила жена.
"Город
Утопаешь в огнях
Холод
На семи холмах
В клетке
Словно певчая птица
Небо
Твоё серое снится
Питер..................................................................."
На слове «Питер» поэтесса немного вскинула руки к небу.
Я ждал, когда объявится заключительная рифма. Рифмы не было. Наверное, манера такая.
– А, ну, что ж, очень…. интересно так, Питер, да, Москва, города, путешествия, мне понравилось.
Я посмотрел направо и поспешил убрать ноги поближе к стенке вагона, у моей супруги заслезился правый глаз, левый начал дрожать:
– Что-то у меня аппетит проснулся, хочется мяса с кровью, пойдём-ка в вагон-ресторан.
Я поспешил заверить, что едучи в таком вагоне всё можно заказать к столу. Вновь боль, теперь в области бедра. До меня начинало доходить, что смиренный инок в делах литературных немудрый судия и более не дерзал днесь подать свой голос. Я поглядел на поэтессу, и мне показалось, что она вовсе и не слушала ни меня, ни мою жену. Было в выражении её лица, что-то такое глупое, даже блаженное, одним словом – творческая личность.
– Знаете, иногда кто-то так режет по сердцу, что потом слова, как бы сами складываются в стихотворение, пытаются залечить рану, будто наложить шов из слов. Вот, послушайте:
"Ты не был таким, каким я тебя знала
Ты ушёл под шум гудящий вокзала
Мы не встретимся больше с тобой
Ты оставил страдание, боль
Я осталась в вагоне одна со слезами
Я смотрю на свой путь другими глазами
Я буду сильнее в тысячу раз
Ты увидишь это в сиянии глаз"
Тут
