нечто такое, что помню даже до сих пор, – сказала она. – Это было после того, как мы возвратились из Тибета. Про вас писали, что вы преуспели в двух вещах: в ненависти к женщинам и в любви к приключениям. Быть может, именно благодаря этой вашей любви к приключениям, вы и собираетесь провожать меня до Желтой Головы?
– Я начинаю верить в то, что это будет самым величайшим приключением в моей жизни, – ответил он, и что-то в его голосе было такое, что помешало ей говорить.
Он поднялся на ноги и стал прямо перед ней.
Краска на ее щеках сконцентрировалась в два больших, ярких пятна, а губы зашевелились прежде, чем она смогла что-то произнести.
Она глубоко вздохнула, посмотрела на него большими глазами и продолжала, точно во сне:
– Великие приключения для вас. Да. А, может быть, и для нас обоих.
Она крепко прижала руки к груди, и стояла так, опершись спиной о стол. В ней было что-то такое, что заставило Джона подойти к ней почти вплотную, и он спросил:
– Так скажите же мне, Ледигрей, что влечет вас к Желтой Голове?
И так же странно, как и раньше, губы ее пошевелились, точно не хотели выпускать через себя слова, потом она ответила:
– Я еду туда… чтобы отыскать… своего мужа.
Глава VI
Услышав эти слова, Джон Альдос долго стоял, опустив голову, и молчал. Слабый шорох, донесшийся с улицы, дал ему повод повернуться к двери. Так, значит, она отправлялась к Желтой Голове, чтобы найти там своего супруга! Этого он никак не мог ожидать. Но ведь сколько раз она давала ему понять, что там, у конца железной дороги, у нее нет ни мужа, ни брата, ни отца, которые могли бы ее встретить! Она говорила ему, что будет там одна, без единой души знакомых. И теперь вот сказала ему эти слова, точно признавалась.
Он выглянул за дверь. Это пришла попить одна из лошадей Отто. Он опять вернулся к Иоанне.
Она стояла все в той же позе, спиной к столу. Когда он вернулся, то она сунула руку под платье и достала длинный, плотный конверт, открыла его, и Альдос увидел в нем пачку денег. Она вытащила из-под них клочок бумаги и протянула ему.
– Это отчасти прояснит обстановку, – сказала она.
Это была вырезка из газеты, запачканная и измятая, которой было уже два года. По всей видимости, она была вырезана из английской газеты и содержала в себе описание трагической смерти какого-то Мортимера Фиц-Юза, представителя известной Девонширской фамилии, который расстался с жизнью на охоте где-то в диких лесах Британской Колумбии.
– Это мой муж, – сказала Иоанна, когда Альдос окончил чтение. – Еще полгода тому назад я не имела никаких оснований не доверять этой газетной заметке. А затем один из наших знакомых отправился туда же на охоту. Он вернулся со странной вестью: объявил, что сам лично видел моего мужа живым. Теперь вы знаете, почему я здесь. Но я вовсе не хотела навязывать вам это. И вот я отправилась сама, чтобы убедиться или разубедиться в его смерти. Если он жив…
В первый раз она изменила себе и выдала происходившую в ней борьбу с волнением,
