оборонных проектов с правом решающего голоса. А заодно действующий военный консультант Непобедимой Гвардии федерации Вифкенх. А заодно Шипоносный Ящер Алой Ленты империи Ярхамда, с пожизненно и посмертно неотчуждаемой привилегией лежать в присутствии венценосных особ. Равно как и действующий генерал-капитан Крестовой армады Тысячи Островов Утхосса… Ну как? Вы ошеломлены?
– Еще бы!
– Эрик не афиширует свои выдающиеся качества. Но в то же время иногда умело допускает утечку информации. Например, ни Грозоездник, ни Блукхооп не подозревают о его истинном статусе, опрометчиво полагая, что он всего лишь мой… или, что смешнее, ваш секретарь. Мне он сообщил свои титулы открытым текстом. И попросил не скрывать от вас. А вы заметили, что об этом знает Конрад, хотя они никогда не соприкасались визави?
– Я не заметил. Впрочем, у него вырвалась одна странная фраза… о шипоносных ящерах.
– Вот именно. Трудно вообразить, что мэтр виброкинетического массажа сведущ в воинской иерархии империи Ярхамда, ни один из жителей которой никогда не ступал на благословенные земли Эльдорадо. За последнее я ручаюсь как член Магистрата.
– Конрад мог встречаться с имперцами за пределами Эльдорадо.
– Где?
– Носов мог втайне от вас посещать его салон.
– Зачем?
– Вы и сами могли проболтаться!
– Когда?
– Подите вы с вашими вопросами! – рассердился Кратов. – Что мешает вам взять и расспросить Конрада? И вообще, не понимаю я, к чему вы клоните…
– Эрик не нуждается в массаже Конрада, – сказал Понтефракт. – У него свои специалисты не хуже. Конрад никогда не встречался с имперцами, потому что нам известны все пункты его перемещений за пятьдесят с лишним лет его жизни и они не совпадают с перемещениями имперцев ни в пространстве, ни во времени. И я ни к чему не клоню. Я просто размышляю, ибо это один из достовернейших признаков того, что я все еще существую.
– А, я понял, – оживился Кратов. – Вы хотите, чтобы я как человек прямой и бесхитростный поделился вашими подозрениями с Конрадом? И это будет звеном в какой-то местной игре в казаки-разбойники, правил которой я не знаю?
– Друг мой, – проникновенно сказал Понтефракт. – Война – это всегда игра. А мы с вами находимся на периферии театра военных действий, как бы это ни было всем неприятно. Только не питайте двухсотой по счету иллюзии, что вы вне игры. Эти ваши потуги освоить психологию насилия – такая же игра, не хуже и не лучше любой другой.
– Знаете что, Бруно? Пойдемте-ка отсюда.
– Хороший ход! – Понтефракт довольно закряхтел. – Такая игра мне нравится! Вы точно знаете, что в ближайшие часы меня отсюда поленом не вышибить. А сами уже слопали своего иглозуба, выдули пиво и теперь приметесь ныть, что завтра у вас очередное сафари… совещание… торжественное построение… И все лишь затем,
