братишку. Я не понимала, что это за дьявольские смены настроения, и боялась, как бы это не вошло в привычку.
Может, он просто расстроился из-за того, что случилось с мамой? Может, если нахаленка покормить, он уснет и оставит меня в покое на целый вечер?
Я бросилась к холодильнику, достала пиццу и запихнула ее в духовку.
Пока пицца разогревалась, я попробовала оттереть лужу растительного масла под холодильником. Интересно, как это оно пролилось? Вот и пустая бутылка в мусорке… После уборки от меня ужасно воняло, но пол так и остался скользким – полностью пятно не отмылось.
Дверца духовки скрипнула. Я резко обернулась: Итан пытался влезть внутрь!
– Итан! – Я схватила его за локоть и оттолкнула в сторону, не обращая внимания на возмущенные вопли протеста, – Что ты делаешь, дурачок? Обожжешься!
– Голодный!
– Сядь на место! – рявкнула я, швыряя его на стул.
А он замахнулся на меня, неблагодарная бестолочь!
Я едва сдержалась, чтобы не ударить в ответ.
– Какой же ты сегодня мерзкий! Сиди тихо, сейчас я тебе все подам.
Я поставила перед ним пиццу, и маленький негодник набросился на еду, точно дикий зверек, не дожидаясь, пока хоть немного остынет. Я изумленно наблюдала, как братишка разрывал пиццу на куски, будто изголодавшийся пес, и заглатывал, практически не жуя. Вскоре он весь перемазался сыром и соусом, а пицца стремительно исчезала. За две минуты он подъел все до крошки, облизал пальцы и хмуро посмотрел на меня.
– Все равно голодный.
– Ничего ты не голодный, – Я с трудом пришла в себя, – Хватит, иначе стошнит. Иди к себе, поиграй.
Он надулся; кожа у него как будто потемнела, сморщилась, пухлое детское тельце стало тщедушным и жалким. Без всякого предупреждения он спрыгнул со стула, подскочил ко мне и впился зубами мне в ногу.
– Ай!
Боль пронзила мне икру, точно электрический ток.
Я схватила Итана за волосы и попыталась отодрать от себя, но он вцепился как пиявка и только крепче стиснул зубы. В ногу как будто вонзились осколки стекла. Слезы затуманили мне взгляд, ноги подкосились от боли.
– Меган!
В дверях стоял Робби с рюкзаком за спиной, а зеленые глаза расширились от ужаса.
Итан разжал зубы и обернулся на крик. Губы его были перемазаны кровью. При виде Робби он зашипел и… Не знаю, как это описать… по-паучьи взбежал вверх по лестнице и скрылся из виду.
Меня так трясло, что пришлось сесть на диван. Нога ныла от боли, я испуганно хватала ртом воздух. На джинсах расплывалось алое пятно, как страшный живой цветок. Я в изумлении уставилась на кровь, внутри все похолодело.
Робби в три прыжка преодолел кухню, склонился надо мной и ловко, со знанием дела принялся закатывать мне штанину.
– Робби, – прошептала я, пока он на удивление бережно работал длинными пальцами, – Что происходит? Кругом безумие. Итан только что набросился на меня… как
