другие – чудовищами и тварями, но исход был один – Они стали новыми богами проклятого мира.
Хэвен избрал для себя безопасный путь полного подчинения в обмен на защиту. Это была сделка с дьяволом, заключив которую, люди навсегда обрекли себя на роль бабочки в бесконечной схватке с ненасытным пауком. Целые поколения Служителей стали воспитываться в Хэвене. Они олицетворяли собой защиту и спокойствие и гарантировали мирную жизнь жителям города, исповедуя религию подчинения или, как потом это стали называть, смирения. Статус Служителя приравнивался к высшему статусу, и каждый, кто проходил обучение и следующее после него испытание, автоматически становился главой города. Именно этот человек поддерживал контакт с Высшими одним ведомым ему способом и следил за неукоснительным выполнением условий договора.
Старец, Маркус Седой, нынешний служитель мирной цитадели Хэвен, стоявший сейчас перед своими подопечными, уже готовился уйти на покой.
Он прекрасно понимал, что людям никогда не избавиться от гнёта Высших, что Они – стервятник, раз за разом выклёвывающий печень у Прометея, только в отличие от древнего как сам Мир мифа, «печень» Хэвена не так быстро восстанавливалась. Последние полвека своего служения Маркус Седой стоял перед выбором: смерть немногих или гибель всех, и каждый раз, ненавидя и проклиная себя, отдавал приказ готовить новую партию человеческих жертв на отправку в Их логово, прекрасно понимая, что смерть немногих это такая же гибель всех, просто растянутая по времени… Все люди были обречены с самого первого дня, но сохраняли свои жалкие жизни, потому что Им было это нужно – Маркус осознал это слишком поздно.
Каждый раз с ужасом он заглядывал в глубины отверстой ненасытной паучьей пасти Высших и каждый раз пытался выбрать самую маленькую, самую жалкую бабочку, чтобы ненадолго усмирить паука, унять его бесконечный голод. И еще на чуть-чуть, хоть еще немного отсрочить беду, спасти жителей города, не подозревающих об опасности, которая нависла над ними, выторговать им еще немного времени, совсем немного… Жалкое оправдание, но другого у Маркуса не было, и он прятался за ним как за тонким, дрожащим на ветру листком.
Хэвен им больше не нужен…
Старец вздрогнул. Эта мысль теперь постоянно крутилась в мозгу, она вцепилась в него словно заноза. Она причиняла боль. В последнее время он жил в постоянном беспокойстве, которое только усиливалось.
Какие они все заблудшие… и как я виноват перед ними. Виноват перед всеми, и никогда мне уже не искупить своей вины. Они не знают, что это нападение полностью на моей совести…
По глупости своей (как я корю себя за это!!!) я дерзнул торговаться с ними. Как самоуверенно говорил я, так и не поняв, с кем имею дело! Как глупо я себя вёл, бросив им в лицо эти обвинения… Как я посмел сказать им, что они нуждаются в нас, как мы нуждаемся в воде. Как я посмел раскрыть им, что знаю всё о них? Старый я болван…
