хорошо известны, поэтому я несколько потеряла интерес к рассказу.
Как же все закрутилось в последнее время, запуталось. Происходящее представлялось мне клубком ниток в шкодливых лапках маленького котенка, который порезвится с забавной игрушкой и со спокойной совестью пойдет спать на диван, а добрая старушка будет полночи разматывать узелки, разрывать и снова аккуратно связывать особенно запутанные места, чтобы на следующий день связать из этого, казалось бы, безнадежно испорченного клубочка носки или шарфик. Старушка ругается на мелкого несмышленыша, ворчит, но долго и терпеливо исправляет то, что всего за несколько минут наворотил котик. А хватит ли клубочка на что-нибудь мало-мальски полезное, она и сама не знает, пока вязать не начнет. Вот и я не знала, хватит ли у меня ниточек, сил и терпения на созидание приличного творения, кое является моей собственной судьбой. Ведь Лихой в облике котенка постарался на славу, так напортачив, что я уже готова выбросить этот уже никуда не годный комок пряжи.
– Сатия, ты что делаешь? – вдруг неожиданно пихнул меня в бок локтем Мираб. Несильно, но довольно чувствительно, чтобы я выбралась из закромов своих грустных мыслей.
– А что такое? – растерянно заморгала я, выплывая из глубокой задумчивости, больше похожей на полудрему, и недоуменно переводя взгляд с одного спутника на другого.
Что я опять не так сделала?
– Что соломинки и травинки жуют, когда тяжкие думы одолевают, это я видел, даже сам практиковал, но чтобы веточки целиком съедали… – В золотых глазах Полоза плясали веселые искорки. – Сатия, неужели ты не наелась за ужином? За хворостом сама пойдешь, если он вдруг по твоей вине быстро кончится.
– Все полезно, что в рот полезло, – внес и свою издевательскую лепту Мираб, хитро поглядывая на меня.
Я опустила глаза и чуть не упала. В руках у меня была уже сильно обглоданная ветка. Оказывается, я впала в такую глубокую задумчивость, что даже не заметила, как медленно, но верно сгрызаю сваленный у моих ног сушняк для костра. Сгрызаю в прямом смысле! Внутренний жар и невозможность получить хоть немного огненной энергии сыграли со мной злую шутку, если я занимаюсь подобным безобразием уже на бессознательном уровне. Одно успокаивало – мне стало немного легче. Похоже, хворост теперь придется собирать не только для костра.
– Если ты не хочешь сама себя выдать, то прекрати изображать короеда, Полоз тебя может неправильно понять, – еле слышно прошептал мне Мираб.
– Главное, чтобы он не понял правильно, – простонала я, зашвыривая обглоданную ветку в костер, и вслух как можно небрежнее высказалась: – Подумаешь, у каждого свои странности.
– Никто не спорит, – усмехнулся Полоз, продолжая с каким-то повышенным интересом за мной наблюдать. Надеюсь, он ничего не заподозрил? Хотя, если бы заподозрил, выражение его лица было бы совсе-э-эм другое. – Хорошо еще, что ты землю горстями не зачерпываешь, на закуску.
– Я
